Ночь над водой

Он выдержал длинную паузу.

— Другой какой-нибудь вариант у тебя есть?

— Нет.

— Хорошо, сдаюсь. Только учти — дашь на дашь.

Нэнси была готова заплакать. Надо же, получилось, сломала Дэнни. Теперь она победит. Никому не отдаст «Блэк'с бутс».

— Я рада, Дэнни, — произнесла она в трубку тихо.

— Твой папочка говорил мне, что так будет.

Нэнси очнулась. Фраза звучала очень странно, она не поняла.

— Что ты говоришь?

— Я сказал, твой па хотел, чтобы детки, ты и Питер, хорошенько поборолись за его наследство.

Нэнси заметила в его голосе лукавые нотки. Видимо, он решил нанести последний удар, сделать ей больно. Она не хотела сильно радовать его тем, что удар попал в цель, но любопытство пересилило.

— Какого черта ты там бормочешь?

— Он всегда любил повторять, что дети богатых родителей, как правило, плохие бизнесмены, не знают, что такое голод. Па сильно волновался, думал, вы спустите все, что он вам оставил.

— Мне он ничего подобного не говорил.

— Поэтому так и устроил, чтобы вы передрались. В последнее время он настраивал тебя, что ты будешь руководить компанией как наиболее способная для этого, и Питеру говорил обратное, что руководство по праву принадлежит ему как мужчине. Таким образом, он все устроил так, что столкновение было неизбежным. Пусть победит сильнейший — вот его кредо.

— Не верю, — голос у Нэнси дрожал. Дэнни зол, что ему выкрутили руки, и несет всякую чушь. А вдруг правда? Ее знобило.

— Хочешь верь, хочешь нет, твое дело. Только я рассказываю то, что говорил твой отец.

— Па говорил, что хочет видеть Питера председателем?

— Совершенно точно. Не веришь мне, спроси брата.

— Ты думаешь, я ему поверю? Напрасно.

— Нэнси, я впервые увидел тебя, когда тебе было два дня от роду. Знаю тебя, как говорится, вдоль и поперек. Ты хороший человек, у тебя неплохой характер, только иногда бываешь чуть жесткой, как твой отец. Давай больше не будем о делах. Я все понял и поступлю так, как мы договорились.

Лишь теперь она поняла наконец, что он не лжет. На душе стало гадко, противные черные блики стояли перед глазами.

— Завтра на заседании совета увидимся.

— Да.

— Пока, Нэнси.

— Прощай, Дэнни. — Она повесила трубку.

— Боже мой, ты была великолепна, — улыбнулся Мервин.

Она горько усмехнулась:

— Спасибо.

Мервин захохотал:

— Нет, так ловко провела старика, не оставила ему никаких шансов. Он так и не понял.

— Ладно, давай помолчим. — Он опешил, как будто его ударили.

— Как скажешь.

Она тут же пожалела о своих словах.

— Извини. Понимаешь, Дэнни рассказал кое-что такое, от чего голова идет кругом.

— А мне сказать можешь?

— Он говорит, па поставил нас с Питером друг против друга, словно боксеров на ринге. Победитель получает компанию.

— И ты ему веришь?

— Да. Это ужасно. Я никогда раньше не думала, но теперь можно объяснить многое, что происходило и до сих пор происходит между мной и Питером.

— В общем, ты расстроилась.

— Да. — В ее глазах заблестели слезы, она прильнула к его плечу. — Такое чувство, будто я марионетка в кукольном театре и кто-то сверху дергает за ниточки. Действуем, как по сценарию. Противно. Теперь даже не знаю, хочу я эту компанию или нет. Мы ведь не куклы, мы живые люди.

Он все понял.

— Что же ты собираешься делать?

Она знала ответ еще до того, как он закончил свой вопрос.

— Буду писать собственный сценарий.

Глава 20

Гарри Маркс был так счастлив, что боялся пошевелиться.

Он лежал на подушке и вспоминал каждое мгновение этой волшебной ночи: дрожь ее первого поцелуя, страстное желание, горькое разочарование, что его не пускают, восторг и радость, когда он увидел Маргарет у своей полки.

Он до сих пор ощущал прелесть ее прикосновений. С другими девчонками все было не так. Там ему что-то мешало, он ежился, не мог расслабиться и в результате получал мало удовольствия. Не то что с Маргарет, о таком он не мог даже мечтать.

Гарри знал, что ему опять улыбнулась удача. Он не считал себя умным, денег нет и в помине, социальное происхождение у них разное. В довершение всего, она точно знала, что он мошенник. Так что же Маргарет разглядела в нем? Она такая красивая, страстная, добрая, беззащитная, с изумительным телом! Каждый бы клюнул. А он? Конечно, не безобразен, умеет носить одежду, но этого ничтожно мало. Он чувствовал, что ее привлекло другое — его образ жизни, общение с самыми разными людьми, с рабочим классом и даже подпольным преступным миром, куча любопытного и интересного. Он подозревал, что она видит в нем некоего романтического героя, что-то вроде Билли Кида или Робина Гуда. Так, например, она отметила то, что он подержал ей тогда стул в столовой — мелочь, элементарный жест галантного обхождения с женщиной, любой сделал бы то же самое не задумываясь. Но она вообще особенная. Трудно понять этих девчонок, хотя, в конце концов, это не так уж и важно. Лучше еще раз представить тусклый свет, ее полные белые груди, маленькие, как розочки, соски, пучок каштановых волос между ног, ритмично двигающиеся бедра…