Урожай ядовитых ягодок

– Так ты тоже с зоны, – протянула я, – и за что, если не секрет, сидела?

– За пьянку, – пускала сопли новая маменька, – целый год могу не пить, но если приму на грудь, все, тянет на подвиги.

Чем дольше она говорила, тем больше у меня отвисала челюсть. Рассказ Светы-2 полностью совпадал с историей, которую сообщила ее предшественница. Выпивка, посадка, умение шить, муж Петя, дети, смерть любимого супруга и пробуждение с окровавленным ножом в руке.

– Надо гнать обеих, – решила я, – вон, взашей. Сейчас дам денег на дорогу, и катитесь отсюда.

– Ты что? – взвыли Наташка, Леля и Кристя. – А обновки?

Света-1 отступила к гостиной.

– Ой, – всплеснула руками Света-2, – это она юбчонки вам сгоношила? Ну, блин, и дерьмовая работа, на жопе морщит, строчка кривая, я-то ровнехонько веду, ну чисто картинка выходит! Гоните обманщицу, всех обошью.

– Дрянь ты, – закричала Света-1, – не верьте ей! Мы в лагере в одном отряде были. Я ей сдуру все про себя рассказала и данные Ленинида сообщила. Еще поделилась, идиотка, что он добрый, поможет. А потом, перед самым освобождением, дизентерию подхватила и слегла. Вот она и решила, что я помру. Доктор так прямо всем и заявил: «Не жилица Коломийцева». Тут и надумала она мной прикинуться, чтоб семью получить, куда ей податься, бомжихе убогой!

– Ой-ой-ой, – скривилась Света-2, – вот теперь правду говоришь, только поправочка одна, не у тебя, а у меня дизентерия случилась, а ты воспользовалась и прилетела сюда! Думала, отброшу коньки, ан нет! Не верь ей, доченька!

Мне стало совсем дурно.

– Пошли вон, обе!

Мой крик пронесся по прихожей, ударился о дверь и отлетел назад. Внезапно настала полная тишина, даже Никита замолк в коляске.

– Видать, нечего делать, – вздохнула Света-2, – уж простите, не хотела обидеть, понятное дело, не гожусь в родственники. Ладно, пойду на вокзал.

И она стала медленно зашнуровывать потерявшие всякий вид кроссовки.

– А мне чего, тоже того, да? – прошептала Света1. – Сейчас, сейчас. Можно только чаю глотну, а то и неизвестно, когда поем в следующий раз.

– На вокзал, что ли, тоже собралась? – спросила вторая маменька.

– Да нет, – спокойно пояснила первая, – сердце у меня совсем больное, бомжевать не смогу. Лучше сопру в ювелирном магазине кольцо да попадусь. Меня арестуют и посадят.

– Почему обязательно золото красть надо? – удивилась Кристя.

– Так больше срок дадут, – бесхитростно пояснила Света-1, – утяну батон, так просто пятак начистят и выгонят из легавки, неохота ментам с мелочовкой возиться. А золото – это в особо крупных размерах ущерб получается. Отправят в СИЗО, затем на зону, хоть и плохо за решеткой, да в тепле, и накормят, пайку дадут, подруги от дачек отсыплют. Не судьба мне на воле жить, не нужна я никому.

– Знаешь, Вилка, – взорвалась Наташка, – некрасиво людей из дома на мороз гнать, не по-христиански!

– Жара на улице, – буркнула я, понимая, что в душе поднимает голову жалость, – лето впереди, не замерзнут.

Обе маменьки уставились на меня несчастными глазами, так смотрит на спешащих мимо прохожих маленькая, голодная, бездомная собачка, у которой в жизни никогда не было полной миски, теплой подстилки и ласкового хозяина. По щеке Светы-1 медленно-медленно потекла прозрачная, светлая, чистая слезинка…

– Ладно, – сказала я, – пусть первая по счету топает в гостиную и продолжает шитье. Вторая живо двигает в ванную, как следует моется, грязную одежду положишь в стиральную машину, дам пока свои вещи.

– Правильно! – завопила Кристина.

– Это временное решение проблемы, – быстро добавила я, – пока пусть одна живет в гостиной, а другая в маленькой комнате у кухни. Потом сообразим, как с ними поступить.

– Что у нас происходит? – раздался веселый голосок, и в прихожую вошла выспавшаяся Тамарочка. – Здравствуй, Ленинид. Ну что, Света, сшила ты им брюки?

– Нет, – хором ответили женщины и убежали в гостиную.

Ленинид тоже поспешил ретироваться. Томочка, ласково улыбаясь, спросила у меня:

– Познакомь меня с гостьей. Это кто?

– Моя очередная маменька, – хмыкнула я, – Светлана Коломийцева, вторая по счету. Прошу любить и жаловать.

На секунду в глазах Томуськи вспыхнуло изумление, но она мигом сказала:

– Очень приятно, рада знакомству. Не хотите принять душ с дороги?

Я пошла в свою комнату. Тамара в своем репертуаре. Если она встретит в лесу людоеда, то обязательно поинтересуется, не снять ли ей серьги, потому что каннибал может подавиться, грызя ее на ужин.