Постепенно шум затих, и Эльф, как была в одежде, легла на постель, бросив кочергу рядом.
А в это время Айлин уговаривала своего любовника отдать Эльф его людям на потеху.
– Я хочу видеть ее униженной и растоптанной, – твердила она.
– Скорее я тебя отдам мужчинам, – бросил Мэрин.
Он был пьян, но разума не терял. Айлин окончательно спятила со своей жаждой мести, но ему нужны деньги. А кроме того, если он не может получить Элинор, то и другим ее не видать. Сама мысль о том, что кто-то способен обесчестить ее изысканную красоту и сломить отважный дух, выводила его из себя. Он встал, поднял Айлин за волосы, сорвал с нее платье и швырнул на стол, голую, на виду у собравшихся.
– Эй, парни, моя шлюха к вашим услугам, но только на эту ночь, ибо я человек ревнивый. Кто первым попробует ее прелестей, прямо здесь, на столе? Неплохое лакомство, верно?
– Дьявол'. – прошипела Айлин, но мужчины уже толпились вокруг стола, жадно пялясь на нес. Заскорузлые от грязи руки тянулись к ее полной груди. Двое раздвинули ей ноги, а остальные выстроились в очередь, чтобы один за другим взгромоздиться на желанную добычу. Айлин оставалась равнодушной. Никто не мог возбудить ее так, как Мэрин Ап-Оуэн. Ей приходилось угождать всем, чтобы поддержать репутацию страстной женщины.
Повернув голову, она заметила Мэрина. На его коленях сидела рыжая шлюха, тоже голая. Он уже успел насадить ее на свое копье, и девушка энергично подпрыгивала: голова откинута, шея напряжен», из горла рвется вопль наслаждения.
«Сука!»– подумала Айлин. Но ничего, отныне у рыжей в клиентах будет самая последняя шваль, уж об этом Айлин позаботится!
Перед рассветом, когда почти все в зале, пресытившись едой, вином и наслаждениями, громко храпели, Мэрин поискал глазами Айлин. Она слала под столом, несмотря на то что один из валлийцев все еще трудился над ней. Мэрин бесцеремонно оттолкнул его и поднял Айлин.
– Пойдем, моя прелестная шлюха, – велел он. – Ты еще не обессилела, а мой резвый «петушок» не успокоится, пока не окунет клюв в твой хмельной мед.
Айлин пришла в себя и улыбнулась ему:
– Ублюдок! Твои парни растерли все у меня внутри до крови, и тебе все мало? В чем дело? Разве красноголовая потаскуха не ублажила тебя? Или жалеешь, что употребил ее, а не пленницу? – И громко рассмеялась в его удивленное лицо. – Думаешь, я не заметила томные взгляды, которые ты бросаешь на Элинор, когда воображаешь, что никто не замечает? Словно неотесанный деревенский олух, которого угораздило влюбиться в молочницу!
Она презрительно фыркнула, хотя изнемогала от ревности. Да, Айлин удалось застать его врасплох, но Мэрин мгновенно пришел в себя и, наградив ее оплеухой, поволок по лестнице.
– Если я обращаюсь с леди Элинор иначе, чем с тобой, то лишь потому, что она благородная дама и поистине добродетельная женщина. Ты же – подлая, злобная шлюха, с душой, черной как ночь. Мы с тобой – идеальная пара.
В утро Рождества, когда за стенами замка Гвинфр вихрился снег, Эльф продолжала трудиться над гобеленом. После утренних молитв она тихо спела рождественский гимн, который выучила когда-то в монастыре. Ужасно печально сознавать, что она даже не может встретить праздник как полагается.
На гобелене появился первый узор. Поскольку этот замок не место для религиозных сюжетов, она черпала вдохновение в окружающем пейзаже, изобразив зеленые холмы, синее небо и луг, усеянный цветами. Неплохо бы прибавить пару оленей!
Эльф вздрогнула. Шелковая туника и юбки плохо грели, и даже плащ не спасал от сырости. Несмотря на то что она не отходила от огня, сквозь щели сочился холод, известковый раствор, скреплявший камни, давно выкрошился.
Она вспомнила о своем теплом доме в Эшлине. Как там ее маленький Симон? Вернулся ли из Нормандии Ранульф? Когда ее наконец освободят? Здесь никто не положил в очаг рождественское полено, не поставил свечи из душистого воска, не зажарил кабана, не спел ни одного гимна. А сейчас обитатели Эшлина наверняка слушают мессу в заново отделанной церкви. Первое Рождество Симона, а она даже не может полюбоваться личиком малыша.
На мгновение Эльф захлестнула ярость, но она вовремя вспомнила, что младенец Христос пришел, чтобы принести на землю мир. Она снова вернулась мыслями к Эшлину. Как она тоскует по воинственной старой Аиде, Вилле, верному Седрику, надежному Фулку. Как ей не хватает мягкой постели и вкусных обедов! Здесь еда такая однообразная и почти никогда не бывает зелени.