Розамунда, любовница короля

Их повели из церкви в дом под звуки волынок. Перед зданием были накрыты столы, по обеим сторонам которых стояли скамьи. Из зала вынесли высокий стол с резными дубовыми стульями для жениха и невесты. Слуги немедленно принялись открывать бочонки с элем и сидром, разносить миски с едой. Четверо юнцов вращали вертелы с насаженными на них бычьими тушами. Подавали все традиционные мучные блюда, как на прошлый праздник урожая, но поскольку пиршество было еще и свадебное, к ним добавили говядину, жирных каплунов, начиненных яблоками, хлебными крошками и шалфеем, густое кроличье рагу с кусочками моркови и лука-порея, плававшими в винной подливке, пироги с дичью и жареную баранину. Когда перед новобрачными появилось блюдо тонко нарезанной лососины на листьях кресс-салата, Розамунда удивленно спросила:

– Откуда взялась эта прекрасная рыба, Эдмунд?

– Хепберны привезли, миледи, – пояснил тот.

Розамунда повернулась к Логану, который ввиду его высокого положения сидел за брачным столом; и мило улыбнулась:

– Как приятно иметь такого хорошего соседа, милорд!

Мало того, что вы подарили нам музыку, которая так оживила наш праздник, но еще и лососину привезли. Благодарю вас от всего сердца.

Логан, не вставая, поклонился. Изумленная улыбка играла на его лице.

– Счастлив, что смог доставить вам удовольствие, леди, – пробормотал он. В синих глазах плясали веселые огоньки.

– Не забывайте, милорд, это не удовольствие, а всего лишь лососина. И заметьте, я не спрашиваю, в чьих водах вы ее выудили, – ехидно добавила Розамунда. – Доказательство быстро окажется в чьих-то желудках, так что вы в полной безопасности.

Сидевшие за столом рассмеялись. Логан не оказался исключением: у него хватило сообразительности понять, что его переиграли, и вовремя отступить.

На ближайшем поле были установлены мишени, и мужчины, взяв длинные луки, принялись стрелять по очереди.

Развлечение очень скоро превратилось в открытое состязание между Оуэном и Логаном. Стрела за стрелой летели в воздух, и каждый выстрел становился все более метким. Когда стрела Логана расщепила древко стрелы Оуэна, среди наблюдавших раздались возгласы удивления.

– Лучше тебе все равно не суметь, Оуэн Мередит! – ухмыльнулся шотландец.

– Может, и сумею, – тихо ответил англичанин и, натянув тетиву, спустил стрелу. Радостные вопли раскололи тишину, когда стрела Оуэна, в свою очередь, расщепила древко стрелы шотландца. Логан лишился дара речи, а Мередит, подбоченившись, широко улыбался.

– Да будь я проклят! – воскликнул Хепберн.

– Я уже устала повторять, милорд, что так оно и будет, – заверила Розамунда, подходя к ним, и, встав на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в щеку, сказала:

– Прекрасная работа, муженек! А теперь идем и садись со мной рядом. Кухарка испекла чудесные пирожки с грушами, чтобы отпраздновать этот день. И вы тоже, Логан Хепберн. Похоже, вам не мешает подсластить горечь поражения. И может, капельку вина?

– С удовольствием, – кивнул он. – Сэр, вы должны научить меня стрелять. Я считал себя лучшим лучником в округе, но признаю, вы легко меня победили.

– Тут нет ничего сложного, и я с радостью поделюсь с вами своими знаниями, – пообещал Оуэн. – Но не сегодня. Мне понадобятся силы и искусство для других игр.

И, обняв Розамунду за плечи, удалился к высокому столу.

– Он смеется над тобой, – тихо заметил Йен.

– Знаю, – вздохнул Логан, – но я это заслужил. Он не дурак и понимает, что я вожделею его жену. Но пусть не я первым ее попробую, зато наверняка стану последним. Она будет моей, клянусь.

– Глупец! – прошипел Колин. – Найди другую девушку и женись. Это твой долг как нашего лэрда.

– Лучше найди ты, Колин. Если я умру без наследников, лэрдом станет твой сын. Мне все равно. Девушка, которая сегодня вышла замуж, – единственная, кого я хочу.

– Нужно было увезти ее в тот вечер, когда представилась возможность, – напомнил Йен.

– Может, ты и прав, но уже слишком поздно, – отмахнулся Логан. – Правда, пока ничего не кончено, братья. У меня будет еще один шанс, и, когда он появится, я не упущу его.

Жители Фрайарсгейта ели, пока не заболели животы.

Мужчины играли в свои грубые игры и долго перекидывались овечьим пузырем на сжатом поле за домом. Трое Хепбернов, восстановив свою честь победой в этом виде развлечений, снова заиграли. Им вторили свирель, скрипка, колокольчики, тамбурин и барабан. Начались танцы. Люди, держась за руки, длинной цепочкой прошли между столов, возглавляемые женихом и невестой.