Куда приводят мечты

Я и правда не знал, что сказать, и все же снова услышал свой голос:

— У меня в доме вода есть.

Она обернулась, словно удивившись тому, что я еще не ушел.

— Как это возможно? — спросила она. У нее был смущенный и раздраженный вид. — А как насчет электричества?

— У меня оно тоже есть, — сказал я, осмыслив собственные слова.

Я надеялся, что она путем сравнения поймет, что происходящее в ее доме логически нереально, и это заставит ее более тщательно изучить окрестности.

— А как насчет газоснабжения? — спросил я, продолжая следовать своей идее.

— Оно тоже отключено, — ответила она.

— А у меня нет, — сообщил я. — А телефон?

— Он… не работает, — тихо проговорила она.

Я почувствовал в ее тоне нотку недоумения, словно она опять спрашивала: «Как такое возможно?»

— Не понимаю, — сказал я, пытаясь воспользоваться преимуществом. — Не может такого быть, чтобы все виды бытового обслуживания одновременно вышли из строя.

— Да, это… странно.

Она пристально на меня посмотрела.

— Очень странно, — согласился я, — что это произошло только в вашем доме. Интересно почему?

Я внимательно за ней наблюдал. Дошло до нее хоть что-нибудь? Я с нетерпением ждал.

Можно было бы и догадаться.

Если бы убедить ее было так просто, то наверняка кто-то уже сделал бы это. Я понял тщетность своих усилий, когда выражение сомнения на ее лице мгновенно сменилось апатией. Она пожала плечами.

— Потому что я на вершине холма, — сказала она.

— Но почему… Она перебила меня:

— Будьте любезны, позвоните в телефонную компанию и скажите, что у меня не работает телефон.

Я уставился на нее, испытывая сильное разочарование. На миг у меня возникло безрассудное желание сказать ей обо всем прямо — кто я такой и почему она находится здесь. Но что-то меня от этого удержало — наверное, риск все испортить.

В голову пришла другая идея.

— Почему бы вам не прийти ко мне и не позвонить им самой? — спросил я.

— Не могу, — сказала она.

— Почему?

— Я… не выхожу из дома, — сказала она. — Просто…

— Почему не выходите?

Теперь мой голос срывался от нетерпения; я досадовал на свою неспособность помочь ей хоть в малейшей степени.

— Не выхожу, и все тут, — повторила она.

Она отвернула лицо, но перед тем я успел заметить в ее глазах слезы.

Бессознательно я вытянул руку, чтобы ее успокоить. Джинджер зарычала, и я убрал руку. «Почувствую ли я что-нибудь, если собака нападет?» — подумал я. Буду ли истекать кровью, страдать от боли?

— Бассейн выглядит просто ужасно, — призналась Энн.

Опять это холодное отчаяние. До чего ужасным было ее существование — бесконечные дни в этом месте, невозможность избавиться от мрачного окружения.

— Прежде мне здесь так нравилось, — с несчастным видом произнесла она. — Это было мое любимое место. Посмотрите на него теперь.

Ответ на мой вопрос нашелся. На этом уровне я мог испытывать боль. Глядя на нее, я глубоко чувствовал эту боль, вспоминая, как Энн каждое утро выходила на террасу с чашкой кофе, садилась на солнышке в ночной сорочке и халате и смотрела на кристальную воду обложенного камнями бассейна, на пышную растительность, выращенную нами вокруг. Она действительно все это любила — очень. Ее тон сделался насмешливым.

— Какая-то исключительная местность, — заметила она.

— И все-таки в моем доме все работает, — сказал я, делая еще одну попытку.

— Рада за вас, — холодно ответила она.

В тот момент я понял, что никакой подход не сработает дважды. Я вновь оказался на первом квадрате в этой ужасной игре, вынужденный начинать все сначала.

Опять повисла тишина. Энн неподвижно стояла, глядя на покрытую тиной поверхность бассейна, рядом с ней замерла Джинджер, не сводящая с меня глаз. «Что делать?» — с отчаянием спрашивал я себя. Казалось, чем больше проходит времени, тем меньше остается у меня возможностей.

Я заставил себя сосредоточиться. Та ли это опасность, от которой предостерегал меня Альберт? Будто это унылое окружение может затянуть, как болото, сделав меня своей частью?

— У вас есть дети? — спросил я, повинуясь импульсу.

Она повернулась и холодно, оценивающе взглянула на меня. Потом проронила:

— Четверо.

И снова отвернулась.

Я уже собирался о них спросить, но потом решил еще раз попробовать выстроить в ее сознании ряд провоцирующих «совпадений». Тема детей еще не была затронута.