Мареновая роза

– Не говори, что ты виновата, – перебил он ее. – Не ты ведь создала Нормана.

Рози растерянно заморгала, как будто подобная мысль никогда раньше не приходила ей в голову.

– Я не пойму, каким образом ему вообще удалось разыскать этого парня Слоуика.

– Очень просто. Он стал мной.

Билл посмотрел на нее. Она кивнула.

– Звучит невероятно, но это так. Он способен перевоплощаться в других людей. Я видела, как он делает это. Наверное, именно так он распутал дело с бандой.

– Наитие? Интуиция?

– Больше. Скорее, похоже на телепатию. Он называет это блеснением.

Билл покачал головой.

– Значит, речь идет об очень серьезном и странном парне, верно?

Его реплика до такой степени удивила ее, что она даже слегка рассмеялась.

– Боже, ты просто не понимаешь! Ну да ладно. Как бы там ни было, женщины из «Дочерей и сестер» располагают его фотографией и собираются принять чрезвычайные меры предосторожности, особенно во время пикника в субботу. Кое-кто из них даже будет иметь при себе баллончик со слезоточивым газом... во всяком случае, те, кто сумеют им воспользоваться в крайней ситуации. Об этом рассказала Анна. И все было бы хорошо, но потом она добавила: «Не волнуйтесь, Рози, мы попадали и не в такие передряги» – и все опять перевернулось с ног на голову. Потому что, когда погибает человек, – замечательный человек, как тот, что спас меня на ужасном автовокзале, – это уже совсем не мелочи.

Ее голос снова взвился, убыстряясь и грозя перерасти в крик. Он взял ее руку и погладил.

– Я все понимаю, Рози, – произнес он, как ему казалось, успокаивающим тоном.

– Я знаю, это очень серьезно.

– Ей кажется, что она делает все как следует, – я имею в виду Анну, – что им уже приходилось выкарабкиваться из подобных неприятностей. Господи, да она просто звонила в полицию, когда какой-то пьяница швырял в окно камнем или шатался у входа, дожидаясь возможности плюнуть в сторону бывшей жены, если та выйдет на крыльцо за утренними газетами. Ей никогда не доводилось иметь дело с кем-то, хотя бы отдаленно напоминающим Нормана, она отказывается это понять, и потому-то мне так страшно. – Рози сделала паузу, чтобы немного взять себя в руки, затем улыбнулась через силу, глядя ему в глаза. – Во всяком случае, Анна говорит, что я могу оставаться в стороне; по крайней мере, пока.

– Я рад.

До здания Корн-билдинг оставалось всего несколько шагов.

– Ты ничего не сказал про мои волосы. – Рози снова метнула в его сторону быстрый, в этот раз слегка стеснительный взгляд. – Значит ли твое молчание, что ты ничего не заметил, или тебе не понравились?

Он с улыбкой повернулся к ней.

– И заметил, и понравились, просто голова занята другим – боялся, что больше тебя не увижу.

– Извини, что заставила поволноваться.

Она действительно сожалела о том, что стала причиной беспокойства Билла, но одновременно была рада тому, что он переживал. Чувствовала ли она что-то подобное во время встреч с Норманом в молодости? Рози не помнила. Память лишь подсказала, что он лапал ее под одеялом однажды вечером, когда они наблюдали за гонками на выживание, но все остальное пряталось – по крайней мере, сейчас – в густом тумане.

– Ты решила последовать примеру женщины на картине, верно? На той, которую купила в моей лавке?

– Может быть, – осторожно сказала она. Не показалось ли ему это странным? Может, поэтому он не отозвался ни словом о ее новой прическе?

Но он опять удивил ее, вероятно, еще сильнее, чем тогда, когда задал вопрос об Уэнди Ярроу.

– Большинство женщин после того, как покрасят волосы, больше всего похожи на женщин с крашеными волосами, – произнес он. – Мужчины обычно делают вид, что не замечают этого, однако они все видят, поверь мне. Но ты... как будто те волосы, с которыми ты появилась в ломбарде, были крашеными, а теперь они настоящие. Может, это похоже на самую идиотскую глупость, которую тебе когда-либо доводилось слышать, но я говорю то, что думаю... причем блондинки, как правило, крайне редко выглядят натуральными. Кстати, я советую тебе заплетать волосы в косу, как у женщины на картине. Ты станешь похожа на принцессу викингов. И коса сделает тебя еще привлекательнее в сексуальном смысле.

Оброненное им слово попало на красную кнопку внутри нее, давая волю чувствам, одновременно волнующим и крайне тревожным. «Мне не нравится секс, – подумала она. – Секс мне никогда не нравился, но...»