Аврора Горелика (сборник)

КАМПАНЕЕЦ

А вот здесь я тебе возражу, Стэпа. Мне не гарем нужен, а важны люди, как вехи моего жизненного пути. Мне стыдится нечего! Возьми Лайму. Ведь это же для меня память о горячих денечках, когда мы в непростых, подчеркиваю, условиях устанавливали здесь элементарные основы государственности. Вы, молодежь, сейчас пользуетесь результатами, а ведь нам приходилось начинать с азов, вдалбливать людям в головы азбучные истины. Посмотрите теперь на мою Розочку. Кара-Кумский канал, горячее дыхание пустыни, миллионы, миллиарды тонн песка перевернули, пока не утолили вековую жажду. Клавдия – это уже Березняки, химия, дальнейшая борьба за воплощение в жизнь великих идей великого человека… хм… Менделеева… Вот так из конца в конец страны и метался на спецсамолете. Прости, но испытываю гордость и вдохновляюсь на современном этапе. Даже и этот мой скромный «Швейник». Он важен и нужен. А мое участие в бытовой химизации – все эти красители, одораторы, порошки, лаки, антикоррозаторы, дезинсектициды – все это важно и нужно. Неет, шалишь, мне стыдиться нечего! Вот почему я с таким удовлетворением взираю на свой стол, когда возвращаюсь из командировки. Ну, что нового?

РОЗА

Появилась птица. Кричит по ночам.

КАМПАНЕЕЦ

Какая птица?

СТЕПАНИДА

Лично я ничего не слышу.

КЛАВДИЯ

А я вас видела ночью на балконе.

СТЕПАНИДА

Это я статью обдумывала.

КАМПАНЕЕЦ

Ну-ка, давайте по порядку. Что за птица?

Слышится крик птицы, глухой, дикий и тревожный. Все вскакивают. Одна лишь Степанида пьет чай.

СТЕПАНИДА

Я ровным счетом ничего не слышу.

Звенит ложечка в ее стакане. Крик повторяется.

КЛАВДИЯ

(хохочет). Да это же Лешка, хамло мое эдакое! Научился, подлец!

Все видят Лешу-сторожа, который, высунувшись из сумерек наподобие Фавна, подражает голосу птицы.

СЕСТРЫ

(радостно). Так это Леша! Леша нас все время разыгрывал! Леша – наш сторож!

ЛЕША-СТОРОЖ

(довольный). Мы-ста по ентому делу сызмальства…

РОЗА

(потерянно). Как? Неужели это всего лишь Леша-сторож?

Мгновенная острая печаль сковала всю компанию.

Крик птицы, глухой, дикий и тревожный.

ЛЕША-СТОРОЖ

(вставляет в глаз стеклышко и вглядывается в багровеющее небо). А вот етто, значится, она сама. Откликается.

КАМПАНЕЕЦ

(неожиданно кулаком по столу). Да кто это она?

КЛАРЕНС

(выходит из-за телевизора, приподнимая шляпу). Пшепрашем паньство, я имею визионарию.

КАМПАНЕЕЦ

А это что еще за чучела? (Очищает рот.)

ЛЕША-СТОРОЖ

Суседы наши, хуторяне. Черти, значитца, лесные.

КАМПАНЕЕЦ

Дурацкие шутки. Никаких хуторов здесь нет. Завтра же наведу справки, где полагается.

ЛЕША-СТОРОЖ

Чаво увидал-то, Кларенс?

КЛАРЕНС

Там есть райхер, ай и, херон… забывать по российску… чапля на багне…

ЦИНТИЯ

(хихикает, целует в мордочку свою чернобурку). Сейчас будет кто-то пришель и все нишинальство!

ЛЕША-СТОРОЖ

(испуганно). Эй, бабка, ты поосторожней с энтим делом! Тут другие по этому делу.

Мокрый и веселый после бега на веранду поднимается Боб. Машет кому-то рукой.

БОБ

Эй, парень, сюда!

ГОЛОС МОНОГАМОВА

Я не ошибся? Это пансионат «Швейник»?

БОБ

Поднимайся! Машину можешь не закрывать! (Степаниде.) Привет, ма! (Кампанейцу.) Хелло, дядя Филип! (Всем.) Там какой-то фирменный кент прибыл. Сафари цвета хаки.

На веранде появляется Иван Моногамов.

2

Шаг

Его огромные глаза с тревогой озирали пьесу на сцене, в зале, здесь и за, вдоль тропки по дороге к лесу.

Стоял, миря нездешний дух со здешней скованностью позы. Когда б не совершенный слух, он не поймал бы местной прозы.

Имей он кожи хоть аршин, не перешел бы гиблой бровки и, не почувствовав рифмовки, не потревожил бы старшин.

Таких героев хоть в архив. Вдобавок к недостатку кожи прискорбно он не молчалив, мучительно не осторожен.

Опомнись, тихая душа, дитя планеты Моногамов! Он делает последний шаг и попадает в сети драмы.

КАМПАНЕЕЦ

Ошиблись, гражданин, да еще и нарушили – проехали под знак. Документы покажите. Я общественный… хм… гм… автоинспектор.