Вдруг он снова вспомнил Уэнлесса – и ужас придавил его. Ему почудилось, будто он превра... да, превращается в Уэнлесса. Демоны, повсюду демоны, а он бессилен отогнать их, даже позвать на помощь.
– Чего вы хотите, Рэйнберд?
– Я уже сказал, Кэп. Ничего, кроме вашего слова, что мое знакомство с Чарлин Макги не кончится выстрелом, а только с него начнется. Я хочу... – Его здоровый глаз потемнел, подернулся поволокой, взгляд стал отрешенным. – Я хочу познать ее. У Кэпа отвисла челюсть.
Внезапно сообразив, Рэйнберд презрительно покачал головой.
– Не в этом смысле. Не в библейском. Но я узнаю ее ближе. Мы станем с ней друзьями, Кэп. Если она и вправду такая могущественная, мы станем с ней большими друзьями.
Кэп издал какой-то странный звук: смехом это трудно было назвать, скорее взвизгом.
Лицо Рэйнберда продолжало изображать презрение.
– Ну да, вы считаете это невозможным. Еще бы – монстр. И руки в крови, пролитой по вашему приказу. И все же так будет, Кэп. У девочки два года не было друзей. Только отец. Для вас она, Кэп, все одно что я. В этом ваша главная ошибка. Для вас она тоже монстр. Правда, полезный. Наверно, это потому, что вы белый. Белому везде мерещатся монстры. Ему даже собственный отросток кажется монстром. – Рэйнберд рассмеялся.
Понемногу Кэп начал приходить в себя, к нему вернулась способность рассуждать здраво.
– Зачем мне идти вам навстречу, даже если правда все, что вы сказали? Вам ведь недолго осталось жить, и мы оба это знаем. Двадцать лет вы охотитесь за своей смертью. Остальное не в счет, в порядке хобби. И вы на нее вот-вот напоретесь. А это развяжет нам руки. Так зачем, спрашивается, давать вам желанную игрушку?
– Возможно, вы правы. Возможно, я охочусь за своей смертью... признаться, не ждал от вас, Кэп, такого цветистого оборота. Пожалуй, вас недостаточно воспитывали в страхе божием.
– Ну уж вы-то, во всяком случае, не бог, – заметил Кэп. Рэйнберд усмехнулся.
– Ну да, дьявол, я понимаю. Вот что я вам скажу: если бы я всерьез охотился за своей смертью, я бы ее давно нашел. Может, я играл с ней, как кот с мышью? Только я не собираюсь угробить вас, Кэп, или Контору, или американскую контрразведку. Слава богу, не вчера родился. Просто мне нужна это девочка. А вам наверняка понадоблюсь я. Мне может оказаться по силам то, перед чем спасуют все наркотики Хокстеттера.
– А дальше что?
– Когда мы закроем «дело Макги», Управление по переосвоению земных недр прекратит свое существование. Ваш Нофтцигер сможет сменить все шифры в машине. А мы с вами, Кэп, слетаем в Аризону. Пообедаем в Флэгстаффе, в моем любимом ресторане, потом пешком пройдемся ко мне и за домом, в пустыне, запалим костер, на котором поджарим шашлычок из разных бумаг, фотографий и магнитофонных пленок. Если захотите, я даже покажу вам свою коллекцию обуви. Кэп думал. Рэйнберд не торопил его с ответом. Наконец Кэп сказал:
– Хокстеттер и его коллеги считают, что может уйти года два на то, чтобы девчонка сломалась. Все будет зависеть от того, насколько силен в ней защитный императив.
– А вам больше четырех-шести месяцев не продержаться. Кэп неопределенно повел плечами.
Указательным пальцем Рэйнберд свернул нос на сторону, скособочился и стал похож на страшилу из сказки.
– Ничего, Кэп, постараемся, чтобы вы подольше продержались в седле. Мы с вами повязаны, много чего нам довелось вместе похоронить – и в переносном смысле и в прямом. А насчет двух лет он загнул. Мы свое возьмем, и вы и я.
Кэп обдумывал. Он чувствовал себя старым и усталым, а главное – беспомощным.
– Похоже, вы своего добились, – сказал он.
– Отлично, – мгновенно отреагировал Рэйнберд. – Что если я буду приходить к ней как уборщик? Человек, далекий от вашей братии. Это для нее важно. И, конечно же, она никогда не узнает, что стрелял я. Стоит ли рисковать? Так рисковать?
– К чему все это? – спросил Кэп после долгой паузы. – К чему эти безумные ходы?
– Безумные? – невозмутимо переспросил Рэйнберд. Он встал, чтобы взять одну из фотографий со стола у Кэпа. Это была та фотография, где смеющаяс Чарли съезжала на картонке с ледяной горы. – Все мы, Кэп, запасаем на зиму орехи и всякую, всячину, работа такая. Гувер это делал. И все шефы ЦРУ. Да и вы тоже, не то сидели бы уже на пенсии. Я начал обеспечивать прикрытие своим тылам задолго до рождения Чарлин Макги.
– Но зачем вам девчонка?
Рэйнберд долго не отвечал. Он смотрел на фотографию внимательно, почти любовно. Он погладил ее.