Все люди — хорошие

— Не будем спорить с книгами, — веско сказал Владимир и вооружился вилкой. — Приятного аппетита.

За едой он незаметно наблюдал за ней. Наташка ела так, как будто сидит на жестокой диете, считая каждую калорию. Вилку держала правильно, сидела с прямой спиной, но глаз на него так ни разу и не подняла. Боится она его, что ли? Андрюшка разливался соловьем: и со сковородки есть ему нравилось, и яичница супер-труппер, и не остро совсем, чего она его пугала? Владимиру тоже очень нравилось. Все нравилось: и яичница, и то, что они ужинают без Людмилы. Один раз в жизни он дома, а она — нет. А больше всего ему нравилась Наташка. Он привык к усиленному вниманию со стороны женщин. По молодости льстило, а теперь, давно уже, привык. А эта и не смотрит в его сторону. Собственно, если бы не сегодняшнее утреннее снежное сражение, он был бы уверен, что она его боится. Он вспомнил, как она смеялась, закидывая его, уже поверженного, снегом. Ничего она его не боится, сейчас главное — самому не форсировать ход событий, не напортачить, не спугнуть…

Здрасьте приехали, о чем это он? Кажется, всерьез планирует изменить жене с домработницей… Впрочем, раньше — строго говоря, до сегодняшнего дня — он вообще ничего не планировал. Никогда. Просто изменял. Да и какие это измены, так… Владимир всегда считал, что если бы у него была любовница, женщина, о которой он думал бы, которой он дарил бы подарки, посылал эсэмэски, помнил бы, какого числа у нее день рождения и какого числа они с ней познакомились, в общем, завел бы второй склерозник, тогда — да. Тогда он бы действительно чувствовал себя виноватым перед женой. А так все его приключения — это обязательная составляющая праздника, праздника, который он так любит.

Наташка никакой составляющей не была, кроме того, понятия «дом» и «праздник» редко пересекались в его сознании. Просто она была Наташка. Белесое существо без бюста, с совершенно невозможным голосом, который, кажется, и сниться ему уже начал. Во сне голос пел о тяжкой доле старого негра, о том, что крошка должна заснуть и все у нее будет хорошо в эти жаркие дни. Иногда… Кажется, так переводится первое слово этого замечательного блюза, впрочем, в английском он не силен. Или имеется в виду — летом, в летние дни?

Он опять стал рассматривать ее, рассматривать уже не исподтишка, потому что задумался. Утратил контроль. Интересно, почему он сразу так безапелляционно решил, что она — моль? Сколько нужно времени мужчине, чтобы рассмотреть женщину? Десять минут или десять дней?

Никакая она не моль, а натуральная блондинка. Глаза, когда она их раз в год по обещанию на него поднимает, у нее красивые. Правда, он так и не понял, серые или все-таки голубые. По его ощущениям получалось то так, то этак. Ресницы, правда, светлые, но — он чуть было не рассмеялся — где и когда он видел натуральный цвет женских ресниц? Они же все их мажут! Прямо как с утра проснутся, так и мажут. Даже Людка, хотя у нее вполне приличные темные ресницы, да и вообще она косметикой не злоупотребляет. А эта совсем не красится. По крайней мере, утром рядом проснешься — не вскрикнешь: «Ой, кто ты?» А то был у него прецедент… А бюст… Ну что бюст, вот у Людки все очень достойно, но!.. Он же помнит, что все появилось только после рождения Андрюшки.

Опять здрасьте приехали. Это при каких таких обстоятельствах он с домработницей утром просыпаться собрался?

Наташка домыла посуду, повернулась и посмотрела на него. Оказывается, все это время он, как полный идиот, сидел и таращился на нее. Владимир попытался выкрутиться:

— Закончила? Ну, наконец-то. Пойдем скорей, Андрюшка заждался. Сейчас по сетке рубанемся, вы же ботам геноцид устраивали?

— Каким ботам? — Она недоуменно вскинула брови. От этого движения ее лицо как бы открылось, и он разглядел ее глаза: серые. Льдисто-серые, холодный такой оттенок, поэтому и кажется иногда, что голубые.

— Бот — это противник, которого игроку предоставляет компьютер. Вы с Андрюшкой одна команда, а все остальные против вас, так?

— Ну да…

— А по сетке мы будем играть друг против друга, это гораздо интереснее!

— Владимир Иванович, я не очень хорошо разобралась, со мной, наверное, вообще неинтересно будет.

Интересно-интересно, подумал он, с тобой вообще так интересно, как ни с кем и никогда в жизни.

— Пойдем, накажем этого маленького монстра, он все равно лучше нас обоих вместе взятых играет. Но выработав стратегию, тактику и согласовав действия, мы его накажем.