Молодой маг Хедин

Горел огонь, горел, будил, немилосердный, больную память; словно наяву слышались богу О?дину весёлый шум пира, звон клинков в руках сражающихся чести ради эйнхериев; порой казалось, что из дальней дали доносятся голоса Фригг, Йорд, Тора, Бальдра, хитроумного Локи.

Но нет, ты знаешь, Отец Дружин, то всего лишь призраки, рождённые твоей собственной памятью. Их нет, нигде. Или они в таком месте, что тебе до них не добраться и не дозваться. И даже удайся тебе твоя месть, удайся во всём – асинь и асов не вернуть.

Так какой смысл хитрить? Ямерт могущественен, но и наверняка беспечен. Несчитаные бездны времени протекли с его победы на Боргильдовом поле, никто не бросал ему настоящего вызова. Он не ждёт удара. Так, может, потешиться напоследок? Броситься в битву, как встарь, не щадя себя?

Ярится пламя, танцует и вьётся, плетёт вечные кружева. Точно так же плясало оно и в тот день, когда…

– Здравствуй, Отец Богов.

Старый Хрофт не поднял голову. Он узнал и голос, узнал и походку.

– Что ж, заходи, коль пришла, Гулльвейг. Гостьей будешь.

Великая ведьма, прародительница всего их племени, не изменилась. Да и как могла измениться та, чья суть – магия?

– Давно не виделись, бог О?дин, – Гулльвейг сбросила отороченный мехом плащ, оставшись в длинном белом платье, плотно облегавшем тонкий стан и высокую грудь. – Хорошо ли служит тебе мой меч?

– Спасибо, жаловаться не приходилось, – Старый Хрофт поднялся. – Прости, угощение у меня нынче простое. Всё больше своё, чем местные леса богаты.

Гулльвейг прошлась вокруг пляшущего пламени. За её спиной словно растекалась пронизанная золотыми искорками темнота, мягкая, обволакивающая, зовущая.

Старый Хрофт не глядел на гостью. И не притрагивался к выставленным яствам.

– Хорошо у тебя здесь, покойно. Не как в Асгарде, – гостья плыла, плыла, словно стягивая в тугой узел вокруг них всю темноту дома.

– В чём твоя нужда, Гулльвейг?

– Помнишь наш уговор, бог О?дин? Когда я отдала тебе свой талисман? Тот самый, что старше Валгаллы?

– Бог О?дин не забывает ничего. Если тебе нужна моя служба, исполню, как уговорились. Да и как могло быть иначе? Уж не решила ли ты, гостья, что Отец Дружин станет увиливать от собственного обещания?

– Когда-то владыке Асгарда случалось нарушать клятвы.

– Верно. И за это владыка Асгарда уже заплатил. Так что ж тебе нужно, Гулльвейг? Ты помогла мне в оный час, Мать Ведьм. Я готов помочь тебе.

– Тогда сделай то, о чём я прошу, – Гулльвейг склонилась к самому лицу сидевшего О?дина, легонько коснулась седых волос. – Сделай то, о чём я толковала тебе тогда, отдавая талисман. Время пришло. Звёзды сошлись, и пославший меня напоминает о необходимом.

– Пославший тебя? Кто это? Великий дракон?

Улыбка на соблазнительных алых губах.

– Неважно, бог О?дин. Мы, Древние, должны помогать друг другу.

– Я готов, Гулльвейг.

– Ты неучтив, достойный хозяин.

– Я помню, как всё начиналось. Как ты пришла в Асгард. Как вела прельстительные речи о красоте и власти золота. Зачем, Гулльвейг? Ясно, ты исполняла волю пославшего тебя, но для чего? Какая цель? Эпохи родились и канули с того дня, нет больше ни асов, ни Асгарда, а мы с тобой всё живём, обломки сгинувшего времени.

– Такова воля судьбы.

– Быть может, – пожал плечами Старый Хрофт. – Я неучтив, это верно. Но я готов исполнить слово.

– Печально, – вздохнула Гулльвейг. – Я тогда помогла тебе, а ты бежал от меня так, словно я покусилась на твою невинность.

– Я не был верен Фригг, пока она была жива, Мать Ведьм, но сейчас я не изменю её памяти.

– Думаю, она предпочла бы обратное, – фыркнула гостья. – Но я скажу тебе так: когда в твою дверь постучится Истинный Маг по имени Хедин, не отворачивайся от него.

Отец Дружин пожал плечами и бросил в огонь ещё одно полено, взвилась целая стая пламенных искр.

– Это нетрудно сделать, Гулльвейг. Если, конечно, он таки постучится. Или я должен сам отыскать его?

– Нет, бог О?дин. Ты ничего никому не должен – кроме меня.

– Обнадёживает, Гулльвейг.

– Конечно. Я всегда дарю надежду. Разве не так? Разве твой золотой меч не достаточное доказательство?

– Твою просьбу исполнить легко, – повторил Отец Богов, уклоняясь от прямого ответа. – Мне даже неловко. Ты отдала мне действительно могущественную вещь, а я…