Молодой маг Хедин

(Комментарий Хедина: да, помнится, мы со Старым Хрофтом тогда рыскали по всему Хьёрварду и окрестным мирам, отыскивая какие-то редкие или даже редчайшие магические диковинности. Да, он показывал мне сейчас кажущееся очевидным, что сила – это просто сила, а все «светлости» и «тёмности», «добрости» или «злобности» – измышлены теми, кто их использует, кому надо убедить других или себя, что они имеют право на всё, что задумали. Для Бога Равновесия иначе мыслить и невозможно, если только он не хочет буквального повторения судьбы Ямерта и компании; но для меня-тогдашнего с представлением о мире как о том самом «луге меж двумя крепостями»… Хотя меня больше занимали сами «диковинности», не укладывающиеся в заданный птицеголовыми наставниками шаблон, а не пресловутые «выводы», на которые намекает Отец Дружин.

Или это я-сегодняшний старательно защищаюсь от собственной памяти, ничего не забывшей и не утратившей?)

XI

Странствия с молодым магом Хедином требовали немало времени, и на другое его уже почти не оставалось. А Отцу Дружин очень надо было разыскать ещё одного из Истинных, того самого, по имени Ракот.

Окончательное решение ещё не принято. Всё ещё подвижно, всё может измениться. Никогда не отрезай себе одну из дорог, во всяком случае, по собственной воле. Отец Дружин поступил именно так на Боргильдовом поле, и оно кончилось тем, чем кончилось. Да, раньше он смотрел на уходившего всё глубже и глубже к Кипящему Котлу Ракота и молчал; сейчас появились сомнения.

(Комментарий Хедина: Ракот упоминал об этом – вскользь, как о чём-то совершенно незначительном. Что ж, посмотрим, что думал об этом Отец Дружин…)

Отыскать Ракота оказалось делом нелёгким. Тем более что и маг Хедин горел рвением и делать перерыв в собственных занятиях никак не желал. Насилу убедив его, что он слишком давно не заглядывал в собственные покои Замка Всех Древних, Отец Дружин оседлал Слейпнира.

Столь отличающийся от прочих собратьев по Поколению маг давно забросил начатые труды в Джибулистане, не появлялся на Столпе Титанов и не заглядывал в Хьёрвард. Что ему было делать здесь, в одном мире из множества?

Старый Хрофт редко выбирался далеко за пределы Митгарда. Но на сей раз он гнал и гнал Слейпнира, не обращая внимания на красоты и чудеса междумирья; его ждал путь в самую глубину сущего, ко Дну Миров, и дальше, где в кромешной тьме клокотал Кипящий Котёл.

Асы не спускались к нему и во времена своего могущества. Но мир тогда казался маленьким, и до великих источников – рукой подать. Все знали, что Кипящий Котёл где-то рядом, он есть, он делает то, что должен, а большее никого и не занимало. Трудно было найти в Митгарде и его окрестностях что-то более постоянное, чем три волшебных источника. Вспыхивали и гасли звёзды, миры обращались во прах, а Урд, Кипящий Котёл и Источник Мимира оставались всё теми же.

Отец Дружин держал путь вниз. Так уж повелось, тьма считалась «низом», хотя на самом деле никто не смог бы сказать, куда в действительности направляется он от Хьёрварда.

Но зов Котла Старый Хрофт чувствовал безошибочно. Он был всегда, этот зов, во времена Асгарда служивший скорее напоминанием, что источник есть, он жив и ему ничто не угрожает. Маг Ракот где-то там, если он, Хрофт, ещё хоть что-то понимает в честолюбивых волшебниках.

Междумирье жило, дышало, влачили тяжкие бронированные туши исполинские чудовища, только и способные жрать всё, попадающееся на дороге, на их пути устраивали ловушки другие создания, куда мельче; нет, не люди и не не-люди, а просто те, кто умел устраивать капканы, а кроме этого – ничего.

И чем дальше уходил Отец Дружин от родного Митгарда, тем явственнее становились изменения. По сущему расползался сумрак, проникал повсюду, поглощая свет, а вместе с сумраком двигались и те, кого люди-хронисты так любят называть «его порождениями».

Не заметил бы этого только слепой. А уж в чём, в чём, но в слепоте Ямерта было не упрекнуть.

Ракот не скрывался. Скрытность, похоже, вообще не была его сильной стороной.

А потом торная дорога кончилась. Впереди расстилалась пропасть, заполненная чернотой; и где-то далеко внизу – во всяком случае, туда устремлена была тяга, подобная земной, – глубоко внизу полыхало мрачное пламя, совершенно не похожее на солнечный огонь Ямерта или холодный жар Бифрёста.