Короля играет свита

В конце концов он так утомил государя, что тот не чаял дождаться, когда закончится день. Всем нам известно, как именно он окончился… А почему? Да потому, что заговорщики поняли: они не смогут долее оттягивать предрешенное богом событие — воссоединение двух церквей, католической и православной, установление унии в России!”

“Какого черта?!” — едва не выкрикнул Алексей. Да что он плетет, этот хорошенький аббатик? Смешать святую веру отцову с какой-то там латинской болтовней? Неужели какому-то здравомыслящему человеку могло сие в голову взбрести? Неужели император, властитель огромной православной России, мог до такой степени спятить, чтобы возмечтать о предании ее под власть католических попов?

А для этого надо было именно спятить — другого слова не подберешь. Каким бы ни был покойный император — то его как сущего дурака аттестуют, то святым во плоти выставляют, такое забвение отеческих устоев и основ существования страны не могло взбрести ему в голову.

Отец Флориан, конечно, врет. Ему нужно, чтобы новый государь к католикам всей душою склонился. Видать, неохота Александру Павловичу играть в прежние, мальтийские игры, к коим был так расположен его батюшка.

Конечно, говорят, он поумнее покойного, понимает, что ничем иным, как глупыми игрушками, все эти пристрастия не назовешь. Небось у России и своих хлопот довольно, чтобы еще лелеять каких-то там иноземных монахов.

Княгиня Eudoxy может закатывать глазки сколько угодно — она влюблена в этого пригожего монаха, как кошка, вот и умиляется каждому его словечку, но император Александр Павлович поднимет на смех ее супруга, князя, едва только тот начнет плести пустые бредни об унии!

Это же дураку понятно. Значит, отец Флориан — дурак. И беспокоиться Алексею не о чем. Вот только одна беда — не похож черноглазый красавчик на дурака. Совсем не похож. И, пожалуй, беспокоиться здесь есть о чем…

Тут, словно почуяв его сомнения, отец Флориан развеял их.

— Я убежден, что Александр будет счастлив под любым предлогом отмежеваться от Палена, Зубовых и иже с ними.

“Так вот почему был убит мой отец! — радостно, то есть, я хочу сказать, горестно воскликнет он перед лицом насторожившейся Европы. Кучка заговорщиков пыталась удержать Павла I от того, чтобы двери России распахнулись навстречу просвещенным современным идеям! Эти люди должны быть жестоко наказаны за свое злодеяние. А я, чтобы подтвердить свое неучастие в этом кровавом деле, с радостью продолжу дело своего отца и переговоры с папой Пием об унии в России”.

— Вы думаете, это возможно? — робко пробормотала княгиня.

— Когда действуешь ради вящей славы божьей, возможно все, — веско ответил отец Флориан.

—Ведь Александр прекрасно понимает, какой восторг вызовет это известие в католической Австро-Венгрии, Италии, Испании, Португалии, даже во Франции, если на то пошло.

Александр дальновиден — он понимает, что не сможет вечно враждовать с Бонапартом…

Конечно, известие об установлении унии вызовет дикую ярость в протестантском Альбионе, зато заставит снова всколыхнуться ирландских католиков, а это не может не привести к расшатыванию английского трона.

Видите, сколько тайных рычагов может привести в действие только один визит вашего супруга к государю!

— Но отчего вы так уверены, что Александр схватится за эту мысль? — осторожно спросила Eudoxy, и Алексей одобрительно кивнул: все-таки княгиня была не столь глупа, как казалось наружно! Ведь она задала тот самый вопрос, который так и рвался с его собственного языка.

— Мы не оставим ему другого выбора, — резко бросил отец Флориан.

— У нас есть средство заставить его прислушаться к нашим доводам!

— Что-то я ничего не понимаю… — пробормотала княгиня. — Вы ведь говорили, что письмо исчезло.

— Исчезло, вот именно, — ожесточенно кивнул аббат. — Однако неведомо, кем, как и почему оно похищено. Мы так и не узнали, кто убил генерала Талызина и обшарил его секретер, вытащив оттуда почти все бумаги.

Возможно, и впрямь это дело рук какого-то провинциала, недоросля (это слово отец Флориан произнес по-русски с ужасным, оскорбительным выражением!), как у вас называют таких вот деревенских увальней. Одно время он находился под нашим контролем — к сожалению, не столь долго, сколько хотелось бы.

Правда, мальчишка оказал нам неоценимую услугу, убив на дуэли Якова Скарятина — да вы, впрочем, об том уже слышали, княгиня, — но мадам Шевалье так и не удалось вытянуть из этого простака, куда он девал украденные документы…