Слишком чужая, слишком своя

— Юля, вы в порядке? — Его глаза вглядываются в мое лицо. Нет, я не в порядке. Я убила девку, которая была мне нужна живой.

— Нет. Что вы здесь делаете?

— Светлана подняла по тревоге всех — меня и вашего адвоката, Артура Олеговича. Ей кто-то позвонил на работу и все рассказал, какой-то Феликс.

К людям нужно относиться по-людски, тогда можно рассчитывать на доброе отношение. Странная мысль.

— Так это мой адвокат там?

— Да. Приехал полковник Самойлов, здешнее начальство. Не каждый день такое случается...

— Граждане, попрошу не говорить на иностранном языке.

Это несчастный лейтенант Волошин подал голос. Он, конечно, хороший человек, но может устроить мне кучу неприятностей. Что он там сказал об иностранном языке?

Мои глаза встречаются с глазами Виталия. Он все знал. Он специально так начал разговор, а язык мой — враг мой. Я потеряла над ним контроль на какой-то миг, под влиянием стресса. Он воспользовался этим. Что теперь будет? Не убивать же мне каждого, кого я подозреваю в двойной игре? А если это игра на моей стороне?

В кабинет наконец входят все участники спектакля: седой человек в коричневом отлично сшитом костюме, и это в такую жару!.. Светлана, немного разгоряченная после спора, и некто в форме. Сразу видно: старый служака, все свои регалии получил еще в советской милиции. Кто его знает, что за птица?

— Юлька, ты совсем зеленая, — милая Светкина манера разбила тишину.

— У меня болит голова. Я хочу домой.

— Вы не можете поехать домой, — это полковник.

— Почему? Я уже все рассказала лейтенанту. Мне больше нечего добавить. Кстати, кто вы такой?

— Полковник Самойлов, Анатолий Афанасьевич. И я считаю, что вы должны поехать в управление и дать показания. Такова процедура.

— Позвольте, полковник, — это адвокат. — Мою клиентку в чем-то обвиняют?

— Пока еще нет. Но мы получим заключение экспертизы и тогда будем судить о причастности вашей клиентки к преступлению. Пока нам нужны только ее показания. И, конечно же, подписка о невыезде.

— Полковник, вам, должно быть, известно, что госпожи Ясинская является моей пациенткой? Она перенесла сложную операцию, и угроза ее жизни существует до сих пор. Я могу только сказать, что, если состояние ее ухудшится, вам не избежать судебного иска. И хотя в этой стране невозможно выиграть такой иск — ведь наша милиция так свято бережет честь мундира, — но мы попробуем создать прецедент. Вам нужны неприятности?

— Гражданин Соловьев, здесь вам не Америка! И наши законы, к счастью, позволяют заставить гражданина помогать следствию. Вы сами сказали: иск вам не выиграть. Это моя страна, а не ваша. Таких, как я, еще не скоро спишут. Поэтому мне дела нет до того, что ваша пациентка такая персона, что у нее даже есть адвокат. Честному человеку адвокаты не нужны, ему нечего бояться правосудия. Так что сейчас госпожа Ясинская поедет с нами в управление, а вы все останетесь здесь. Это ясно?

Проклятая страна, в которой ты имеешь несчастье жить, Юлька! Они сделают с тобой все, что им вздумается, и знают, что ни за что не придется отвечать. «Смерть от сердечной недостаточности» — вот что тебя там ждет.

— Анатолий Афанасьевич, вы же прекрасно понимаете, что я не позволю вам допрашивать мою клиентку без моего присутствия. И вы знаете, что у нее есть законное право на присутствие адвоката. Как бы вам этого ни хотелось, но Юлия Ясинская — не просто беззащитная гражданка, как вы привыкли, сейчас другие времена, и вам придется выполнять требования закона. У ваших людей есть подозрения, что она причастна к преступлению или что-то скрывает?

— Лейтенант? — Полковник готов сдаться, понимая шаткость своей позиции. Просто он не может простить таким, как я, что они уничтожают мир таких, как он. Мир, где он и ему подобные шалели от неограниченной власти и безнаказанности. А так, может, он и неплохой человек, не знаю.

— Докладываю. Я не имею оснований думать, что Ясинская что-то скрывает. Ее показания совпадают с картиной происшедшего. Я уверен, что экспертиза подтвердит это. Опрос персонала показал: у них тут давно назревал конфликт с «любовным треугольником».

— Так зачем было поднимать такой шум? — Он почти успокоился. — Я думал, что...

— Я просто очень устала и плохо себя чувствую. Поэтому ехать в управление у меня не хватит здоровья. Если можно, пусть лейтенант поедет ко мне домой. Я снова все расскажу, в присутствии свидетелей, подпишу все, что нужно, только мне срочно нужно прилечь.