Узник в маске

– Кто этот подлый изменник?

Великий визирь с улыбкой покачал головой.

– Этого я тебе не открою. Нам еще могут понадобиться его услуги. Это он распустил во Франции слух о вашей с адмиралом гибели.

– Что произошло потом?

– Мы передали французскому министру сообщение о том, что кузен короля находится у нас в руках, ты тоже, и, разумеется, потребовали выкупа. Сообщение было доставлено по назначению. Ответ пришел тем же путем, минуя, естественно, вашего нового посла, господина де Нуантеля, которому еще предстоит обучиться хорошим манерам.

– Что это был за ответ?

– Любопытное письмо! Король сообщил о согласии выплатить половину выкупа. Такую сумму обычно платят за мертвеца... Деньги передадут двое, которые прибудут на корабль, чтобы увезти пленника в направлении, известном только им. Обмен должен произойти ночью, по уговоренным правилам. Что касается тебя, то желательно, чтобы твою жизнь прервали мы сами.

– Почему же вы этого не сделали? Или мне уже не суждено выйти отсюда живым?

– Пол этого дворца никогда не орошался кровью. Если, получив письмо, я сохранил тебе жизнь, то только потому, что твой адмирал стал мне другом. За время, истекшее с тех пор, как его ввели в мой шатер на Канди – а минуло уже полтора года, – я сумел хорошо его узнать и теперь близок к тому, чтобы разделить твои чувства к нему.

– Где он? В тюрьме Семи башен?

– Нет, там он никогда не томился. Сначала я держал его в этом дворце, потом переселил в хорошо охраняемую резиденцию. Признаться, он не перестает требовать, чтобы ему вернули тебя, но на это его требование я отвечал отказом. Держа тебя в Йеди-Куле, далеко от него, я располагал наилучшей гарантией, что он не предпримет побега.

– Разве вам не было бы достаточно слова французского принца?

– В отличие от тебя я не принадлежу к латинянам. На мой взгляд, осмотрительность – необходимая добродетель для человека, не желающего расставаться с властью. Все же я – великий визирь государства, на мое место метят многие.

– Зачем же вы извлекли меня из этой дыры сегодня?

– Потому что нам пришло время познакомиться, а также потому, что за ним уже прибыли...

Меня тут же охватила тревога, терзавшая полтора года и утихшая было только в последние четверть часа. На мой вопрос, собирается ли он отдать прибывшим адмирала, визирь ответил утвердительно, сославшись на волю султана.

– Так позвольте мне отправиться с ним!

– Люди короля считают тебя погибшим. Но я готов предоставить тебе шанс – если не спасти его, то по крайней мере узнать, что они замышляют. Видишь ли, мысль, что ему готовят еще более страшную участь, чем просто смерть, не дает покоя: мне стыдно предавать друга. Слушай внимательно: французское судно – тихоходный, зато хорошо вооруженный «купец» – выйдет из порта завтра ночью. Ты должен до рассвета погрузиться в шуструю фелюгу, хозяин и команда которой – мои люди. Ставрос уже получил приказ находиться поблизости и не терять французский корабль из виду, на какой бы курс он ни лег. Я полагаю, судно выйдет в Марсель.

– Преследовать корабль в море на большом расстоянии – значит рисковать перепутать его с другим судном...

– Ставросу это не впервой. Его посудина построена специально для гонок, а сам он – лучший моряк из всех, кого я знаю. К тому же после выхода из проливов француз поднимет на мачте красный флаг моего флота, чтобы на него не напали мореходы, именуемые вами берберскими пиратами. Отличить его от других судов не составит труда, нападение ему тоже не грозит. Но после завершения морского путешествия тебе придется продолжать преследование на свой страх и риск. Я дам тебе французских золотых монет из выкупа и одежду, какую носят моряки-греки...

Можете себе представить мою радость! Конечно, поведение моих соотечественников вызывало у меня стыд, зато я был полон признательности к врагу, проявившему столько благородства. Он махнул рукой, не желая выслушивать мою благодарность, но моя просьба взглянуть на принца хоть одним глазком натолкнулась на решительный отказ.

– Это слишком опасно! Он не должен ничего знать о моих намерениях. Ты же должен навсегда забыть о нашей встрече.

Через час, в красной феске на макушке и в кожаном жилете, я оказался в порту, куда меня привел один из немых слуг визиря и где я был передан владельцу фелюги «Тира» – огромному пузатому греку с чеканным профилем, оглушительным смехом, железными мускулами под слоем жира, непревзойденным чувством юмора и редкой проницательностью ума. Вскоре мне представилась возможность убедиться, что Фазиль Ахмед Паша говорил чистую правду: Ставрос был умелым моряком, а я без затруднений влился в его экипаж из четырех преданных капитану человек.