Метро до Африки

– Вы просто жена декабриста, – неумно схохмил Коротков.

Я обозлилась. Вот еще один идиот, не верящий, что между мужчиной и женщиной могут существовать чисто дружеские отношения. Ведь я подчеркнула: Дегтярев мой друг, не более того.

– Уважаемый Юрий, – отчеканила я, – я не должна объяснять вам мотивы своего поведения. У вас есть товар, я купец. Назначайте цену, я выпишу чек. Только что вы убедились в моей платежеспособности. Если не хотите связываться со мной, так и скажите, я уйду без скандала. Но предупреждаю, прямо от вас я поеду в «Пинкертон», и тамошние сотрудники раскопают все, что связывает вас всех в один узел – Короткова, Юлию и убийцу. Вам все понятно? А еще я имею хорошего друга, Артура Пищикова, корреспондента газеты «Жизнь». Он быстро пишет, сообщает только правду, но иногда истина бывает пострашнее самой злобной клеветы…

Юрий откинулся на спинку стула, потом живо схватил лист бумаги, нацарапал на нем цифру и пододвинул мне листок.

– Устраивает?

Я вычеркнула последний ноль.

– Так лучше.

Коротков сделал новое исправление.

– Мне более приятной кажется такая сумма.

– Складывается ощущение, что вы продаете адрес убежища Бен Ладена! – возмутилась я. – До сих пор я наивно считала информацию о местонахождении террориста номер один самой дорогой, но сейчас вижу, что ошибалась. Урезаю запрос!

Азартно поторговавшись, мы наконец пришли к консенсусу. Нежно поглядев на чек, Юрий спрятал его в ящик письменного стола, театрально откашлялся и начал рассказ.

Мальчику едва исполнилось четырнадцать лет, когда его отец Владимир умер. Юрий не знал подробностей его гибели, Вера Павловна постаралась оградить ребенка от стресса и отправила его на некоторое время к своей сестре в город Мурманск. Там Юра провел почти полгода, а когда вернулся, был потрясен: мама поменяла квартиру, доучиваться подростку предстояло в новой школе. О судьбе отца Вера Павловна сообщила сыну сухо:

– У папы случился гипертонический криз, он потерял сознание за рулем. На беду, самосвал влетел в уличное кафе, погибли два человека: женщина и ребенок. Началось следствие, у отца не выдержало сердце, и он умер.

Юрий поверил матери. Если честно, он не очень любил отца. Владимир был суров, неприветлив, знал только один метод воспитания – ремень – и частенько поколачивал сына, который не отличался ни особым умом, ни усердием, ни хорошим поведением. Наверное, Владимир, как все родители, хотел своему ребенку добра, но, к сожалению, он пускал в ход только кнут, забыв про пряник.

Справедливости ради следует признать, что тумаки доставались и Вере Павловне. Муж обвинял ее в неумении вести хозяйство и постоянно попрекал все возрастающими расходами на еду.

– Я работаю на унитаз! – бесновался Владимир. – Моей мечте никогда не сбыться!

Юра лишь фыркал, слыша последнее заявление. О чем должен мечтать человек? О полете в космос, покорении горных вершин, свершении подвигов! А отец? Знаете, что было заветной мечтой шофера? Двухэтажный дом на берегу реки, в которой водится рыба.

– Заслужу пенсию, – бубнил старший Коротков, – и сяду на берегу с удочкой. Солнышко поднимается, поплавок дергается, рядом бутылочка пивка… Лепота! А ты дура! Из-за твоих дырявых рук я скопить ничего не могу! Опять мясо купила… Не баре, перловки пожрем, зато на старости лет как люди жить будем.

Идея прожить большую часть жизни в нищете ради того, чтобы в старости иметь возможность трясти удочкой, казалась мальчику абсурдной. Но что он мог поделать? Юра был одет хуже всех в классе, а о новых игрушках мог лишь мечтать.

Но тут отец умер, и Вера Павловна моментально забыла об экономии. Коротковым было трудно, на зарплату уборщицы особо не разбежишься, но мать засучила рукава и принялась работать почище ездовой собаки. Вера Павловна служила в метро, мыла подъезды, бегала по чужим квартирам, наводя порядок, не гнушалась ничем и – баловала мальчика. Очень скоро у Юры появились вполне приличная одежда, магнитофон, часы и деньги на кино.

Жалел ли сын об отсутствии папы? Ответьте сами на этот вопрос.

Вера Павловна разрешала сыну все, под запретом была только одна вещь: мать категорически запретила ему ездить на старую квартиру и общаться с прежними друзьями. Но кто же из подростков слушается старших?

Через полгода после возвращения из Мурманска мальчик поехал на Холмскую улицу. Почему не раньше? Вера Павловна переехала в Химки, это противоположный конец Москвы, на дорогу нужно было потратить более двух часов в один конец. Короткову было просто лень тащиться в такую даль, но в конце концов он поехал.