Метро до Африки

– Мне отец сегодня приснился, – пояснила Вера Павловна. – Веселый такой, улыбался и говорил: «Готовься, Верка, скоро тебя встречу. Не боись, уже жду».

– Глупости! – вскипел Юра. – Не может такого быть!

– Почему? – прошептала Вера Павловна. – Существует царствие божье.

– Только самоубийц и мерзавцев туда не пускают, – ляпнул Юра и прикусил язык.

Вера Павловна посерела.

– Так ты знал!

– Ну да, – неохотно кивнул сын.

– И давно?

– С четырнадцати лет.

– Прости меня, Юрочка, – заплакала Вера Павловна. – Я ведь в первую очередь о тебе думала: ну каково жить, зная такую правду. Враз сестре позвонила, тебя в Мурманск отправила, вовремя успела. Ты только сел в поезд, а мне из отделения звонят: приходите тело опознавать, Коротков из окна выпал. Только, Юрочка, сдается мне, Володя не сам сиганул.

– Да ладно, мам, – отмахнулся сын, – я уже не маленький, много чего понимаю. Отец потерял управление автомобилем, въехал в кафе, погибли двое: женщина и ребенок. Вместо того чтобы остаться на месте происшествия, он решил скрыться, и ему это удалось. Ну а потом выяснилась правда.

– Нет, сыночек, – прошептала мама, – не так все было.

– А как? – вскинул брови Юра.

– Помнишь, отец о домике мечтал? На берегу ­реки?

– Ага, – кивнул парень.

– А денег на него у нас не было… – протянула Вера Павловна. – Уж как Володя ни жмотился, ничего не получалось. А потом реформы пошли, накопления в пыль превратились. Другие мужики зубы сцепили и вновь наверх полезли, а мой муж нас с тобой колотить стал, виноватых нашел. Слабый оказался, а тут соблазн…

Уж неизвестно каким образом, но на Короткова вышел мужчина, который предложил ему поучаствовать в спектакле. Владимиру следовало протаранить грузовиком уличное кафе «Одуванчик» и получить за это немалую сумму. Часть денег наниматель заплатил авансом. Он легко уговорил Короткова, сказав:

– Никакой опасности нет, просто нужно наказать хозяина кафе. План простой. Ты идешь в кафе «Пинко», заказываешь запеканку из языка – они ее полчаса готовят, а сам рулишь в туалет. Там есть окно, вылезаешь во двор, садишься на свой самосвал, разбиваешь стену «Одуванчика», заведение в двух шагах от «Пинко», и рысью назад. Через то же окно возвращаешься в сортир, затем в зал. В «Пинко» всегда до черта народа, никто не заметит отсутствия одного посетителя. В случае чего скажешь: живот прихватило, на унитазе корчился. Потом выйдешь на улицу и «обнаружишь» угон грузовика.

Владимиру этот план показался замечательным. Еще больше ему понравилась сумма, обещанная за работу, и шофер согласился. Заказчик уверенно заявил:

– «Одуванчик» будет пуст, смело вламывайся.

Шофер выполнил свою задачу. Вот только наниматель ошибся – прямо у стены, представлявшей собой большое окно, очутились женщина и крошечная девочка. Обе погибли. Владимиру удалось бежать, он вернулся в «Пинко» и даже съел запеканку. Потом все пошло по сценарию, разработанному мужиком. Милиционеры вроде поверили в рассказ Короткова, но потом у них возникли сомнения, Владимира начали вызывать на допросы, раз, другой, третий. Коротков нервничал и больше обычного распускал дома руки. Вот Вера Павловна и решила отправить сына к сестре: пропустит мальчик две недели занятий в школе, так это не беда.

Не успела мать посадить Юру в вагон и вернуться домой, как ей позвонили из милиции с сообщением о смерти мужа.

В отделении с несчастной вдовой обошлись сурово. Хмурый мент жестко рубанул:

– Твой мужик убийца, вскрылись новые детали. Я ему позвонил, велел приехать, думаю, мы бы его задержали. А он с чердака сиганул – то ли зоны испугался, то ли совесть замучила. Собаке собачья смерть!

Вера Павловна в ужасе позвонила сестре, и они вместе решили: Юре незачем знать правду. Мальчику известно, что отец совершил аварию, но не более того. Необходимо срочно менять квартиру, убегать в другой конец Москвы, а парню идти учиться в новую школу. Юре мать скажет, что отец умер от инфаркта. Подросток задержался у тетки на полгода. И только на пороге смерти мама рискнула открыть правду: Владимира убили.

– Отчего Вера Павловна пришла к такому выводу? – в нетерпении спросила я. – Ну не тяни!

Юрий хмыкнул.

– Мать в деталях вспомнила последний день жизни мужа. Утром, еще до моего отъезда, ему звякнули из отделения и велели прийти к трем часам. Отец задергался, занервничал и был очень рад, когда мы ушли на вокзал, хотя до этого без конца орал: «Придумала лоботрясу каникулы! Ему надо двойки исправлять, а не к тетке кататься, никуда его не пущу!» Мать до последнего боялась, что он меня дома оставит, поэтому мы на вокзал утром засобирались. Поезд в четыре отходил, а мы из дома выскочили в одиннадцать. Отец как раз трубку повесил, когда я рюкзак схватил. Подошел он ко мне и вдруг сказал: «Давай, сына, не переживай, все перемелется». Я слегка прибалдел, думал, он скандал затеет, а тут человеческие речи…