Я отпустила сальный воротник, сунула фотокарточку в сумку и пошла к двери. Старик остался сидеть, очевидно, он решил, что в случае драки перевес окажется на моей стороне.
Выскочив на лестничную клетку, я изо всей силы шарахнула дверью о косяк, спустилась вниз, открыла багажник, добыла оттуда бутылку водки, которую вожу с собой на всякий случай, и вылила «Русский стандарт» на руки. Было противно браться за руль «Пежо», не продезинфицировав ладони.
Закончив процедуру, я подняла голову. В одном из окон последнего этажа что-то бликовало. Савелий Петрович наблюдал за мной в бинокль. Не сумев удержаться, я сначала показала ему язык, а потом погрозила кулаком, но блики не исчезли. Ах так, ну погоди! Я вытащила из бардачка блокнот и написала записку: «Уважаемые жильцы! Савелий Петрович, жилец из сто двадцать второй квартиры, обладатель высококачественной оптики, сделал коллекцию ваших фотографий самого интимного свойства. Кто хочет получить свои снимки, может сегодня подняться к нему в квартиру, альбом лежит в комнате, в шкафу». Потом, налепив дацзыбао на стену около лифта, уехала прочь.
Глава 15
Злая донельзя, я отыскала кафе, заказала себе чашечку чая с лимоном и принялась раздумывать над сложившейся ситуацией.
Значит, на набережной стояла не Малика Юсуповна. Но она разъезжает по Москве на красном «мерсе» с непростым номерным знаком, и утром семнадцатого июля она была возле метро «Спортивная», где засунула в свою роскошную тачку потерявшую сознание Лику. И о чем это говорит? Да об очень простых вещах, но сначала следует выяснить, кто был на площади, где Ася торговала кока-колой: Малика Юсуповна или таинственная незнакомка с забинтованной ногой?
Опрокинув в себя чай, я понеслась к подземке, надеясь, что Никита стоит со своим книжным лотком на площади.
Бывший однокашник оказался на месте.
– О, Дашка! – обрадовался он. – Пошли пожрем.
При воспоминании о клейких пельменях с начинкой из плохо провернутых бычьих жил меня передернуло.
– Тут есть другое место для еды?
Никита кивнул:
– Полно всего, но там дорого.
– Пошли, я угощаю.
– У богатых свои причуды, – хихикнул Никита, – мне и пельмени хороши.
Но я привела его в «Сбарро» и купила пиццу.
– Какими судьбами опять в наших краях? – поинтересовался Никитка и вцепился зубами в угощение. – Оо, вкуснотища зверская!
Пока он, восторгаясь, глотал огромные куски теста, покрытые мясом, помидорами и расплавленным сыром, я вытащила из сумочки обе фотографии и положила перед ним.
– Это кто? – удивился Никита, вытирая губы. – Какие ножки, загляденье!
Мужчины все-таки странные существа, вместо того чтобы обратить внимание на лицо или волосы, рассматривают ноги.
– И попка классная, – продолжал Никита.
– Ты лучше скажи, кто из них запихивал в «Мерседес» Лику?
– Кого?
– Ну ту тетку, что потеряла сознание на площади!
Никита принялся вглядываться в снимки.
– У беленькой-то лица практически не видно, – сказал он в конце концов, – одни ноги, но она больше похожа на ту бабенку с красным кабриолетом. Вот то, что черная не она, – это точно. Та блондинкой была молоденькой, хорошенькой, в белой юбочке, и ножки похожи, стройные, в босоножках, щиколотка завязана. Уж не знаю, она или нет, но похожа.
Я вскочила:
– Спасибо.
– Эй, ты куда? – удивился Никитка. – А кофе?
– Пей без меня, – ответила я и побежала к «Пежо».
Выходит, Малика Юсуповна тут ни при чем, но она определенно знает, как зовут симпатичную блондиночку. Скорей всего, это кто-то из ее близких подружек, попросивших на денек машину.
Чувствуя себя спаниелем, который унюхал дичь, я схватилась за телефон.
– Слушаю, – торжественно ответила Инга Федоровна.
– Позовите Малику Юсуповну.
– Хозяйка приедет в двадцать два часа, – голосом церемониймейстера заявила экономка, – что ей передать?
Но я весьма невежливо отсоединилась. До десяти пришлось шляться по городу. От тоски я накупила кучу ненужных вещей: ярко-красную кофточку-стрейч, которую заведомо никогда не надену, попонку для Хучика, пластмассовую мыльницу и домашние тапки в виде головы кролика. Наконец стрелки часов замерли в нужной позиции. На этот раз Инга Федоровна ответила:
– Кто ее спрашивает?
– Что за неуместное любопытство, милейшая?
– Но как вас представить?
– Дама, которая желает купить дом!