Дантисты тоже плачут

– Конечно.

– Позвони трем-четырем уголовникам. Навряд ли откажут тебе, возьмут щенков. Много одалживаться не придется. Едва ли Жюли родит больше девяти штук.

У Александра Михайловича пропал аппетит. Я радостно отметила, что приятель не стал доедать надкушенный тост, и добавила:

– Хотя, если поможешь мне, возьмусь за устройство Хучиковых детей сама.

– Что ты хочешь? – конкретно осведомился несчастный приятель.

– Позвони в банковское отделение на улице Коминтерна и попроси показать счет одного из их клиентов.

– Ну ты даешь! – возмутился друг. – Разве это так делают? Нужна специальная санкция, бумажка с печатью. И кого ты собралась проверять? Опять в детектива играешь?

– Вовсе нет. Просто дала в долг крупную сумму, а должник не возвращает, говорит – денег нет. Хочу проверить.

Александр Михайлович молчал. Конечно, не поверил ни одному моему слову, все-таки не идиот. Но перспектива стоять в центре Москвы с корзинкой копошащихся в ней щенков, когда мимо на патрульной машине поедут коллеги, ужасала. И он точно знал, что если не поможет мне, то через некоторое время станет обладателем семи-восьми мопсотерьеров. В конце концов полковник промямлил:

– И где только шантажу обучилась! Ладно, попрошу одного знакомого, частным образом. Скажи фамилию владельца счета.

Ишь, хитрец. Но я все равно хитрее.

– Розалия Медых.

Александр Михайлович вздохнул и потянулся за телефоном. Надеюсь, Роза хранила деньги в банке возле дома.

В отделение банка я понеслась, как только мой приятель уехал. Симпатичный молодой клерк, чуть старше Аркадия, встретил крайне предупредительно.

– Добрый день. Вы от полковника?

Я важно кивнула головой и подумала: «Интересно, из какой неприятности вытащил тебя Александр Михайлович?»

Служащий тем временем включил компьютер и через пару минут сказал:

– К сожалению, в картотеке нет клиентки Розалии Медых.

– Как вы сказали, Розалия Медых? Очевидно, плохо расслышали по телефону имя. Меня интересует Роза Седых.

– Ох уж эти телефоны, – посетовал парень, щелкая клавиатурой, – усовершенствуют, усовершенствуют, а слышно плохо. Пожалуйста, Роза Седых имела в нашем банке два счета.

– Два? Возможно такое?

– Запросто, хоть десять заводите, если есть что класть. Седых использовала один счет как накопительный, а другой был обычный.

– Не понимаю.

– На один счет клиентка только вносила суммы. Смотрите. Открыла карточку восемнадцать лет тому назад и положила десять тысяч рублей, еще тех, советских. Потом через какое-то время, как раз накануне обвального повышения цен, сняла всю сумму. Очень вовремя. Ничего не потеряла в отличие от других. Как только разрешили открывать валютные счета, Седых внесла пять тысяч долларов и на протяжении довольно длительного времени вносила каждый месяц одну сумму – двести долларов. Три раза вложила по две тысячи долларов. С этого счета деньги не брала никогда, тут накопилась приличная сумма. А вот на втором счете другая картина. Постоянно вкладывались и снимались деньги. Смотрите: триста рублей внесено – двести снято; семьсот рублей прибыло – шестьсот убыло.

– После смерти владелицы кто получит ее деньги?

– Сейчас проверим. Вот, видите, завещательное распоряжение: сын Никита Седых. Но он не заявлял о своих правах.

Я подумала, что Кит мог и не знать о материнской кубышке. Сколько там у нее накопилось? Двадцать три тысячи без процентов. Совсем неплохо для скромной медсестры.

Ладно, все понятно. Десять тысяч, положенные восемнадцать лет назад, – деньги, вырученные за проданную дочь и дальнейшее молчание. Каким образом Роза узнала через несколько лет, что ее дочь отдали Нелли Резниченко? Думаю, что все договоренности осуществлялись через доктора Коня, скорей всего и деньги передавал он. Хотя…

– Можно узнать, откуда на счет поступают средства? – поинтересовалась я.

– Очень просто. Так, проверим. Ну и ну, Седых необычный клиент.

– Почему?

– Все суммы накопительного вклада, кроме первой, делала наличными, крайне странно. На другой счет деньги поступали переводом из разных мест.

– Если бы Роза Седых захотела узнать, откуда взялись десять тысяч, она смогла бы это сделать через несколько лет?

– Конечно, мы исправно храним документацию. Сейчас выясним.

Через пятнадцать минут передо мной лежало первое вещественное доказательство связи Розы и Владимира. Деньги поступали со счета господина Резниченко.