Дорога смертников (СИ)

Наемник мысленно присвистнул: эльфийский пес - весьма любопытный зверь. Из тех, кого сумели вывести Перворожденные за последние двести-триста лет. С виду вроде собака, некрупная - всего по колено будет. Но зато с совершенно непревзойденным нюхом; потрясающей хваткой, из-за которой с ними можно без опаски охотится даже на пещерного медведя; поистине неутомимыми лапами и умением выслеживать добычу даже посреди вонючего болота. След эти невзрачные собачки держали так уверенно, что нечего и думать их обмануть - против них никакие уловки не помогут. Единственное спасение - быстрые ноги, большая вода, через которую им не перепрыгнуть, и далеко бьющий арбалет, из которого их можно попробовать подстрелить. Сложность только в том, что шкура у такого пса - под стать неуязвимым грамарцем: не всякой стрелой пробьешь и не каждым клинком поцарапаешь. Поэтому вариант с побегом все же предпочтительнее.

- Думаешь, взяли след? - напряженно уточнил Тирриниэль.

- Пока нет, но это - дело времени. Движутся в нашу сторону, завтра к вечеру будут здесь. Не исключено, что и с первой заставы кто-то идет навстречу, пытаясь зажать в клещи. А может, и повсюду такая хрень творится. Я бы, например, именно так и поступил, если бы под рукой были деньги, нужные люди и широкая территория, на которой надо срочно выловить какую-нибудь заразу.

Владыка эльфов пожевал губами.

- Это не страшно. Даже с псом.

- Нет, - согласилась Гончая. - Если надо, собаку я уберу.

- Пока не стоит. Пусть идут. Мне надо, чтобы они были твердо уверены в том, куда я направился и в каком именно месте перешел Кордон.

Она только плечами пожала.

- Без проблем. Хочешь, я им пару следочков оставлю утром, чтобы не промахнулись?

- Обойдутся. Ты лучше передохни: совсем без сна даже тебе нельзя. А я пока посторожу, чтобы проблем не возникло.

- Идет. Только, чур, поутру без рук...

- Да помню я, Бел. ВСЕ помню, - странно улыбнулся эльф. - Иди, отдыхай, не то завтра нам придется нести тебя на себе, а этот подвиг, признаюсь по секрету, даже мне не осилить.

Она тихонько фыркнула, но привередничать и вспоминать про былое недоверие к ушастым не стала: отошла на шажок, чтобы отказаться в стороне и от людей, и от эльфов, затем свернулась калачиком и затихла, хорошо зная, что Тилю в этом деле довериться можно. Все-таки он не полный дурак, чтобы рисковать ее касаться. Да и остальным не позволит: зачем бы ему нужны поутру свежие трупы?

- Тиль? - неожиданно позвала Гончая, приподнявшись на локте.

- Что?

- Я хочу спросить... насчет Изменения...

Владыка Л'аэртэ мгновенно потемнел лицом.

- Тиль? Ты слышишь?

- Да. Пока я жив, никаких новых рун не будет. Никогда, Бел.

- Я знаю, - невесело улыбнулась она. - Мне просто хотелось узнать: давно Совет снова начал сходить с ума от этих идей?

- Да.

- А точнее?

Эльф помрачнел еще сильнее и отвернулся.

- Больше полувека, Бел.

Она сильно вздрогнула, неверяще уставившись на Темного Владыку, который так и не нарушил данного ей слова. Упорно сопротивлялся настойчивым просьбам, а потом - почти открытому требованию Совета. Много раз заново выслушивал старые аргументы: о вымирании собственной расы, о былом величии Перворожденных, о том, что есть быстрый способ это исправить... особенно тогда, когда один живой пример уже пять веков бродит по Лиаре, а многие из тех, кто раньше неизменно попал бы под проклятие Изиара, так и не достигли своего совершеннолетия... как хорошо она знала эти весомые и правильные слова! Не раз слышала, задыхаясь в духоте тесного подвала! Не раз просыпалась с громким криком и потом долго не могла уснуть, с ненавистью вспоминая лицо Темного эльфа, рискнувшего сделать ее иной.

Тирриниэль хорошо знал, через что ей пришлось пройти. Видел глазами погибшего сына, начавшего эту страшную пытку. Слышал его нетерпение, злость, нездоровый азарт. На себе прочувствовал безумную страсть старшего наследника, когда он создавал самое страшное оружие, которое только можно вообразить... да, он тоже это помнил. И поэтому все еще держал запрет на повторение того эксперимента. Поэтому почти пять веков стойко выдерживал бесконечные нападки Совета. Стискивал зубы и отворачивался, когда ему в глаза тыкали выгодами, которые принесли бы Лесу новые Измененные. Старейшины из числа особо упорствующих даже готовы были найти добровольцев! Десятки смертных женщин, способных ради таких возможностей, как у Белки, лечь под эльфийский нож. Они обещали золотые горы. Сулили быстрое возрождение всего народа. Мечтали о том, что мужчины Перворожденных больше никогда не вспомнят о роке под названием "второе совершеннолетие"... много чего обещали. Даже предлагали ему создать одну такую женщину для себя...

Тирриниэль сжал челюсти, которые буквально свело от ярости.

Проклятье! Это была сладкая ловушка! Красивая подмена! Поразительно приятная ложь, которой так искусно маскировали уродливую суть! Ему снова предлагали власть над жизнью! Снова сулили возможность подняться над смертью! Манили призрачной возможностью обмануть Ледяную Богиню и Творца, ненадолго занять их почетное место и вершить чужие судьбы одним росчерком пера... как это было знакомо! Но каким же страшным в прошлый раз было наказание!

Он отказался терять то, к чему так долго шел. Отказался, отлично помня о способностях своих Хранителей. Не сомневаясь, разумеется, что среди диких смертных найдутся и добровольцы, но совершенно не горя желанием принимать этих глупцов в свой народ. Более того: был абсолютно уверен в том, что при отсутствии таковых Совет найдет способ сделать так, чтобы "добровольцы" все равно появились - заставят, уговорят, обманут... с магией эльфов это будет так просто! А заполучить на алтаре еще одну растерзанную девчонку он был не готов. Даже ради себя и реальной возможности снова познать счастье настоящего отцовства.

Он отказался.

Это правда.

И эта правда стала последней каплей в переполненной чаше тех неразрешимых разногласий, которые поставили его и Совет Старейшин на грань настоящей войны. Которые могли бы привести еще к одному расколу в Темном Лесу. Могли бы вызвать кровавый переворот. Стать причиной такого кошмара, какого не было со времен Владыки Изиара, ведь возможность отсрочить второе совершеннолетие была настолько заманчивым кушем, что из-за нее кружились головы далеко не у самых глупых на Лиаре эльфов. Как Светлых, так и Темных. Но он все равно бы этого не сделал. Не допустил Изменения. Все равно не пошел бы на уступки. Никому. Просто потому, что еще не забыл того, как за одну единственную ошибку был однажды опасно близок к Уходу, как за заманчивое предложение побыть новым Творцом едва не расстался с жизнью и чуть не погубил собственный Род. И потому, что после этого просто не смог бы смотреть в глаза младшего сына и его удивительной пары - единственной, кто сумел преодолеть все ужасы истинного Изменения.

Он отлично знал, какова была цена за это внешнее благополучие. Видел ее слезы. Слышал ее безнадежный крик. Вместе со старшим сыном умирал когда-то на каменных плитах и слышал, как совершает последние удары разрубленное ею сердце. Нет. Такой судьбы он ни для кого не хотел. Даже ради себя.

Не ТАКОЙ ценой.

- Спасибо, Тиль, - вдруг тихо сказала Белка, без труда поняв, что значил этот отказ для немолодого Владыки.

- Да спи уже, - хмыкнул он, слегка опустив сведенные плечи.

- Тиль...

- Спи, Бел, - повторил эльф. - Эти проблемы тебя больше не касаются.

- Неправда. Они касаются всего Рода.

Владыка Л'аэртэ только вздохнул.

- Я не это хотел сказать. Просто... помнишь, ты когда-то говорил про выбор? Помнишь, ты говорил, что у каждого есть на него право? Как и право на ответственность, которую потом ты берешь на себя? Так вот, однажды я уже сделал неправильный выбор и был за него наказан. Я опасно оступился, позабыв про свой настоящий долг. Тогда это была грань, Бел. Последняя, откуда не бывает возврата. Но мне повезло. Мне очень повезло, что нашлись те, кто сумел меня понять и простить. Кто принял тот выбор и помог мне его пережить. Поверь, это было ОЧЕНЬ нелегко. Поэтому я больше не хочу ошибаться. И я не дам им второго Изменения. Никогда.