Бонус для монсеньора

– Вот как? – задумчиво произнесла тетя Зина. – Ну, надо же. И теперь вы хотите найти два оставшихся комплекта шахмат?

– Один, – поправила ее Кира. – Второй уже в руках у преступников.

– Но я даже не знаю, чем смогу вам помочь.

– Назовите номер исправительного заведения, куда ездил ваш отец с ревизией.

– Но я не знаю! Я никогда не интересовалась службой моего папы.

Кира расстроилась. Редкостная неудача.

– Номер колонии я не помню, но зато помню фамилию папиного друга.

– Начальника той колонии?

– Нет. Хотя он тоже служил в том же подразделении. И тоже в Вологодской области. Ну, и с этим человеком папа вместе ездил на инспекцию.

– И как его имя?

– Его звали Заливной. Геннадий Заливной. Помню, когда я была еще маленькой, меня очень смешила эта фамилия.

Кира принялась загибать пальцы.

– Итак, одна доска досталась вашему папе. Вторая этому Заливному. А кто же получил третью доску?

– Понятия не имею, – покачала головой Зинаида Митрофановна. – Возможно, Заливной это знает.

– А он жив?

– Во всяком случае, на похоронах папы три года назад он присутствовал. Крепкий старик. Годами моложе папы. Так что вполне возможно, что он до сих пор еще жив и здоров.

К этому времени вернулся Петенька, который с трудом приволок ведро воды. Весь упарился и раскраснелся, но выглядел при этом гордым до невозможности. Весь его вид говорил о том, что он страшно доволен, что может хоть чем-то услужить предмету обожания. Нет, чувства, которые связывали этих двоих, были страшно далеки от корысти или чего-то низменного и приземленного. И квартира тети Зины была тут решительно ни при чем.

Несмотря на разницу в возрасте, их обоих нежданно-негаданно посетило высокое чувство. И сейчас они буквально парили на седьмом небе.

Но как ни тяжело было подругам возвращать влюбленных на грешную землю, им пришлось это сделать. Похоронами Вики должен был кто-то заняться. Да и милиция могла пожелать поговорить с Зинаидой Митрофановной о жизни ее племянницы. Поэтому в город подруги возвращались не одни, а в обществе Петеньки и тети Зины.

Всю дорогу эти двое провели молча, сидя рядышком на заднем сиденье и держась за руки. Лишь время от времени они тревожно вздрагивали. Но обменявшись теплыми сочувствующими взглядами, сразу же успокаивались.

Выходя из машины у отделения милиции, где тетя Зина должна была отметить свое возвращение и получить доступ в собственную, но опечатанную нынче квартиру, женщина украдкой сунула в руку Кире записочку.

– Тут мой телефон, звоните, если что-то захотите спросить, – громко сказала она ей и уже шепотом прибавила: – И тут же я записала все, что мне удалось вспомнить про дядю Гену Заливного. Позвоните завтра, возможно, я вспомню еще какие-то детали.

Подруги обещали это сделать. И тепло попрощавшись с парочкой, уехали.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Время было очень позднее. Но подругам не спалось. И вовсе не расследование было причиной их возбужденного состояния. Другой, гораздо более важный вопрос не давал им покоя. Леся не выдержала первой. Помявшись, она все же спросила:

– Что ты скажешь про эту парочку?

– Что тут сказать? – пожала плечами Кира. – Только одно. Любви все возрасты покорны!

Мечтательность, которая прозвучала в голосе подруги, совсем не понравилась Лесе. Обычно Кира лишь презрительно фыркала, когда при ней заводили разговоры про истинную с большой буквы любовь мужчины к женщине или наоборот. И чтобы проверить свои подозрения, Леся спросила:

– Думаешь, они в самом деле любят друг друга?

– Уверена! Любят.

– На сто процентов?

– Даже на двести, если уж ты вздумала оперировать цифрами.

– Но почему ты так считаешь?

– Любовь так же трудно скрыть, как и симулировать. Эти двое любят друг друга. И это видно даже невооруженным глазом.

Слова эти Кира произносила с не свойственной ей ранее мягкостью. И Леся окончательно убедилась, что с ее подругой происходят странные вещи. И она даже знала, кого винить в случившихся с Кирой переменах. Но как только она раскрыла рот, чтобы в очередной раз сказать Кире, как та изменилась, раздался звонок от виновника всех этих перемен.

– Это Поня, – прикрыв рукой трубку, прошептала Кира.

Подруга в ответ только поморщилась. Ей не было нужды уточнять, кто такой этот Поня. Достаточно было посмотреть, как засверкали глаза Киры, чтобы понять: звонит Апогей. А почему Кире вздумалось сократить его нелепое имя до еще более нелепого прозвища, Лесю интересовало мало. Ей совсем не нравился этот тип. Она ревновала его к подруге. И как он умудрился за такой короткий срок занять в жизни Киры столь важное место? Уму непостижимо!