Святыня

– Ну что, еще не поняли плана, Патрик?

Я наклонил голову, потом поднял на нее глаза:

– Вы пристрелите Тревора, пристрелите меня и представите дело так, что это мы застрелили друг друга.

– Похоже, похоже...

Левую ногу она подтянула на стол, села на правую ногу и стала наблюдать за мной сквозь кольца дыма, которые она пускала в мою сторону.

– Копы во Флориде, будучи уверены, что это моя личная месть или проявление какой-то противоестественной склонности к вашему папаше, превратят меня в параноика или еще того похуже.

– Наверно. – Дезире стряхнула пепел на пол.

– Вот видите, Дезире, все складывается в вашу пользу!

Она слегка поклонилась мне:

– Так обычно и происходит, Патрик. Раньше или позже. На вашем месте должен был находиться Прайс, но затем он все испортил, и мне пришлось импровизировать. Потом в кресле этом планировался Джей, но еще пара накладок – и вновь импровизация. – Вздохнув, она загасила сигарету о стол. – И тем не менее это не страшно. Ведь импровизация – это один из моих талантов.

Она откинулась на стол и одарила меня широкой улыбкой.

– Я бы поаплодировал, – заметил я, – только вот руки связаны.

– Важно намерение, – сказала она.

– Пока мы здесь сидим и бездельничаем в ожидании того, когда вы убьете вашего папу и меня, разрешите мне кое-что спросить у вас.

– Вперед, детка!

– Прайс забрал деньги, которые вы украли вместе, и спрятал их. Правильно?

– Да.

– Но как вы допустили это, Дезире? Почему вы не выпытали у него информацию и не убили его потом?

– Он был очень опасным человеком, – сказала Дезире, выгнув дугой брови.

– Да бросьте! По линии того, кто опасен, держу пари, вы могли бы дать ему сто очков вперед!

Наклонившись ко мне, она бросила на меня взгляд, скромный, но одобрительный. Она опять переменила позу, скрестив ноги на столе.

– Вы, в общем, правы. Захоти я только, я могла бы за какой-нибудь час вернуть себе эти два миллиона. Но пришлось бы проливать кровь. А к тому же, знаете, Патрик, дела с партнерами у Прайса шли вовсе не плохо. Если б этот корабль не затонул, он сорвал бы еще десять миллионов.

– И вы в тот же день убили бы его и забрали деньги себе.

Она кивнула:

– Неплохо, правда?

– Но пакетики с героином всплыли на пляже Флориды.

– И все дело лопнуло, окончилось пшиком. – Она закурила новую сигарету. – А потом папа послал туда вас и Клифтона с Кушингом, и Клифтон с Кушингом вывели из игры Джея, и мне пришлось опять импровизировать.

– Но это ж ваш конек, Дезире.

Она улыбнулась и кончиком языка легонько облизнула верхние зубы. Она спустила ноги на пол и, спрыгнув со стола, сделала несколько кругов вокруг моего кресла, покуривая и поглядывая на меня лучистыми глазами.

Потом она остановилась и облокотилась о стол, не сводя с меня своих нефритово-зеленых глаз.

Не знаю, сколько времени мы оставались так, вперившись друг в друга взглядом, ожидая, когда другой моргнет. Хотелось бы мне сказать, что, вглядываясь так долго в поблескивающие зеленые глаза, я ее понял. Хотелось бы мне сказать, что я проник в ее душу, разгадал природу ее, нашел в нас с ней нечто общее, какую-то связь, как проявление общей человеческой сущности. Хотел бы я все это сказать, но не могу.

Чем дольше я смотрел на нее, тем меньше понимал. Фарфоровые зеленоватые глаза заставляли подозревать в них пустоту. А подозрения в пустоте уступали место уверенности в ней. В глазах этих не было ничего, кроме, может быть, голой жадности, наглой алчности, механизма машины, умеющей только одно – страстно хотеть, и не ведающей ничего иного.

Дезире загасила и эту сигарету на столе рядом с предыдущей и опустилась на корточки передо мной:

– Патрик, знаете, что самое гнусное?

– Кроме вашего сердца? – спросил я.

Она улыбнулась:

– Да. Кроме него. Самое гнусное, что вы мне в общем-то нравились. До этого ни один мужчина и никогда не отвергал моих авансов. Никогда. И то, что вы их отвергли, меня завело. Если б у нас было время, я б вас охмурила.

– А Джея вы охмурили? – спросил я.

Она потерлась щекой о мои бедра.

– Я бы считала, что да.

– Почему же вы так сглупили в аэропорту, сказав мне про «Аварийную безопасность»?

Она подняла голову с моих колен:

– Так это вам и подало знак?

– Да, в отношении вас, Дезире, меня тогда как ветром с забора сшибло.

Она прищелкнула язычком:

– Что ж, молодец Джей! Молодец! Из могилы подстроил мне ловушку, да?