Святыня

– Да.

Все еще сидя на корточках, она чуть откинулась назад.

– Бросьте! Сильно же это ему помогло! Как и вам! – Она потянулась всем телом, двумя руками взъерошила волосы. – Я всегда готова к любым случайностям, Патрик. Всегда. Этому-то отец меня научил. При всей моей ненависти к мерзавцу тут надо отдать ему должное – научил. Всегда иметь запасной план. А если необходимо – два-три.

– Мой отец учил меня тому же. При всей моей ненависти к мерзавцу, в чем могу признаться и я.

Она чуть склонила голову набок:

– Правда?

– Да, Дезире. Истинная правда.

– Он что, блефует, Джулиан? – бросила она через плечо.

Бесстрастное лицо Джулиана дрогнуло.

– Он блефует, дорогая моя.

– Блефуете, – упрекнула она меня.

– Боюсь, что нет, – сказал я – Дорогая моя. Отцовский адвокат давал вам знать о себе сегодня?

По комнате запрыгали отсветы автомобильных фар, и снаружи донесся скрип шин по гравию.

– Это, должно быть, ваш отец, – сказал Джулиан.

– Кто это должен быть, я знаю, Джулиан. – Она глядела на меня в упор, и челюстные мускулы ее едва заметно шевелились.

Я заглянул в самую глубину ее глаз, как заглянул бы в глаза любовницы.

– Убив Тревора и меня и сделав так, будто мы с ним застрелили друг друга, вы ничего не добьетесь и ничего не выгадаете, Дезире, без подделанного завещания.

Входная дверь открылась.

– Джулиан! – проревел Тревор Стоун. – Где ты?

Шины опять заскрипели по гравию, удаляясь в направлении ворот.

– Где он? – спросила Дезире.

– Кто? – поинтересовался я.

– Джулиан! – опять позвал Тревор.

Джулиан сделал шаг к двери.

– Стой! – приказала Дезире.

Джулиан застыл.

– Он за косточку служит или как? – спросил я.

– Джулиан! Господи боже! – Неверные шаги Тревора по мраморному полу вестибюля приближались.

– Где Дэнни Гриффин? – спросила Дезире.

– Не отвечает на ваши звонки, полагаю.

Она вытащила из-под кофты пистолет.

– Джулиан! Ради всего святого!

Тяжелая дверь рывком распахнулась, и перед нами предстал опирающийся на трость Тревор Стоун; он был в смокинге и белом шелковом шарфе и стоял, покачиваясь на своей трости.

Дезире наставила на него пистолет, для верности опершись рукой на пол.

– Привет, папа, – сказала она. – Давно не виделись!

40

Тревор Стоун сохранил полнейшее присутствие духа под наставленным на него дулом пистолета.

Он взглянул на дочь так, словно они расстались лишь накануне, взглянул на пистолет так, словно это был подарок, не слишком ему понравившийся, но такой, отказываться от которого он не собирался, и, войдя в кабинет, направился к своему столу.

– Здравствуй, Дезире. Тебе очень к лицу загар.

Зеленые глаза Тревора скользнули по лицу Джулиана, затем увидели меня.

– И вы тут, мистер Кензи, – сказал он. – Как вижу, путешествие во Флориду тоже не слишком вас утомило.

– Несмотря на простыни, которыми я прикручен к креслу, – сказал я, – чувствую я себя замечательно, Тревор.

Опираясь рукой о стол, он обошел его, зайдя за него сзади, потом потянулся к стоявшей у окна каталке и сел в нее. Дезире повернулась на коленях, ведя за ним дулом пистолета.

– Итак, Джулиан, – произнес Тревор, и глубокий его баритон разом заполнил обширный кабинет, – как я замечаю, ты решил встать на сторону молодости.

Джулиан скрестил руки на груди и, потупившись, наклонил голову.

– Это был наиболее прагматичный выбор, сэр. Как я уверен, вы это и сами понимаете.

Тревор открыл ящик черного дерева на столе, и Дезире взвела курок.

– Я только сигару, деточка.

Он извлек из ящика сигару длиной с мою щиколотку, отломал кончик и закурил. Когда он обезображенными щеками втягивал и втягивал в себя сигарный дым с толстого конца сигары, тот поднимался кольцами с толстого конца сигары и начинал плыть по комнате, и почти сразу же в ноздри мне заползал густой, напоминающий запах дубовой рощи, аромат.

– Руки держать так, чтобы я их видела, папа!

– Да я и помыслить не мог, чтобы их прятать, – сказал он и откинулся в своей каталке, пустив кольцо дыма вверх, над головой. – Стало быть, ты прибыла довершить то, что не смогли сделать в прошлом году три болгарина на мосту?

– Что-то в этом роде, – сказала она.

Он склонил голову набок и взглянул на нее краешком глаза.

– Нет, не «в этом роде», а именно это, Дезире. Помни, что, неточно выражаясь, ты заставляешь подозревать и мысль свою в нечеткости.