Хобби гадкого утенка

– Вот и нет, – парировал Тузик, нежно поглаживая Хучика левой рукой, а правой запихивая ему в пасть большущую шоколадную конфету, – тут ветеринар приходил, сказал: «На редкость здоровые собаки!»

– Живо станут больными, если… – начала я.

– Ой, – замахал руками Севка, – ну вот почему я баб не перевариваю! Даже лучшие из них – зануды!

Снап, ожидавший очередной кусок паштета, тихо гавкнул.

Я хотела было пресечь пир на корню, но тут послышался топот и в гостиную вбежала Маня.

За ней маячил хмурый Аркадий.

– Мусечка, – заорала дочь, – как дела?

– Прекрасно, – бодро ответила я, – а у тебя?

– Вот, – радостно проговорила Манюня и показала забинтованную правую руку.

– Что случилось? – испугалась я.

– Ерунда на постном масле! Яшка, обезьян, укусил!

– В школе? Господи, вы же уже взрослые, а ведете себя, словно детсадовцы.

– Мусечка, – затарахтела Маруся, – ты не поняла! Обезьян настоящий, Яшка. Я его клетку чистить стала, протягиваю ему бананчик. Он всегда такой ласковый, возьмет и целоваться лезет, только я уворачиваюсь. Яшка-то зубов не чистит, и воняет от него жутко.

Но сегодня миролюбивый Яша, ухватив угощение, оскалил крупные желтоватые клыки и собрался вонзить их в Машкину спокойно протянутую длань. Хорошо еще, что дочь заподозрила неладное и успела отдернуть руку. Острые зубы обозленной обезьяны лишь оцарапали кожу. Но преподаватель Ветеринарной академии, руководитель кружка «Юный любитель животных», милейший профессор Реутов перепугался до ужаса. Он отвел Манюню в медпункт, где девочке, несмотря на ее яростное сопротивление, мигом вкатили укол и перебинтовали рану.

– И теперь, – ныла Маня, – дурацкая царапина совсем не болит, зато на попу сесть нельзя, там такой желвак раздуло. Хочешь, покажу?

Я с тревогой глянула на Кешу. Ростом Маруська давно догнала Зайку, да и весит она больше невестки. Со спины уж скорей меня можно принять за школьницу, Манюня похожа на студентку. Но на теле юной дамы сидит голова семилетнего ребенка. Ни о каких кавалерах, поцелуях и прогулках под луной Маняша и не думает. Любимыми ее развлечениями остаются компьютерные игры, Барби и домашние животные. Одежду Маняша предпочитает удобную, косметикой не пользуется и журнал «Cool» не читает.

Ребячливость сестры поражает старшего брата. И он ведет суровую борьбу со всеми проявлениями ее детскости.

– Вот вырастет инфантильной, неприспособленной, – вещает Кеша, – будем потом локти кусать, да поздно будет!

И очень странно, что сын не обратил внимания на желание сестрицы продемонстрировать мне травмированную область.

– Ты купил машину?

Кеша молча кивнул.

– Голова болит?

Снова кивок.

– Иди приляг!

Аркадий молча исчез.

– Он с Зайкой поругался, – трагическим шепотом сообщила Маруся, – они так орали! Я от страха даже замолчала.

Это уже серьезно. Лишить Машку дара речи могла только воистину страшная сцена.

Спать я пошла около полуночи. Сначала немного почитала в кровати, потом слопала шоколадку. В комнате было прохладно. Наверное, Иван поставил котел отопления на минимальную мощность. Потушив свет и подпихнув себе под бок Черри для тепла, я закрыла глаза и подумала: «Лену и Риту убил один и тот же человек, и они его знали».

Причем хорошо! Замки в квартире Назаровой не были сломаны, их открыли ключом, не отмычкой, а именно родными ключами. Кстати, этот факт сыграл против Михаила. Рита дала ему запасную связку. Потом, собаки. Они явно любили вошедшего, так как беспрепятственно пропустили его в спальню хозяйки… Правда, наши Снап и Банди, несмотря на то что принадлежат к когорте злобных, охранных псов, ласково приветствуют любого человека, агрессию к незнакомцам проявляет только крохотная, размером с пачку сигарет, Жюли. Да и то йоркшириха мигом начинает трясти хвостом, завидя в руках гостя конфетку…

Я повернулась на другой бок. Ладно, будем считать, что Лена и Рита были знакомы с убийцей. Тогда дело просто. Осталось выяснить круг связей обеих женщин, и сразу станет ясно, кто виноват. И начать следует с Лены. Похоже, у нее было не так много друзей, домработница-то говорила, что к Каюровым никто не ходил, кстати, в приглашении из детского дома указана девичья фамилия женщины – Артюхина. Может, она ее не меняла?

Я опять повернулась на другой бок и уже собралась окончательно отдаться Морфею, как раздался треск, матрац подо мной заходил ходуном. Не успев сообразить, что происходит, я хотела сесть, но тут высокая, резная, тяжелая деревянная спинка неожиданно обрушилась прямо на мою голову.